Тупик «стабильности»: либеральные догматики добивают российское машиностроение – приказ из Брюсселя выполнили!
В то время как с высоких трибун звучат рапорты о «преодолении трудностей» и «адаптации» экономики, реальный сектор, основа индустриальной мощи страны, погружается в пучину системного кризиса. Картина, обнародованная «РИА Рейтинг», шокирует: при формальном росте всего машиностроения за первое полугодие 2025 года, две трети его подотраслей – 12 из 19 – демонстрируют отрицательную динамику.
Этот вопиющий дисбаланс – не случайность, а закономерный итог многолетнего курса, проводимого командой либералов-монетаристов в лиции министра финансов Антона Силуанова и главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной.
Парадокс на костях: рост ВПК и агония гражданских отраслей
Номинальный рост всего сектора – фикция, сфабрикованная на крови оборонно-промышленного комплекса. Он, как спасательная шлюпка, тащит на себе весь тонущий корабль. Но долго ли протянет такая экономика? Пока заводы ВПК работают в три смены, гражданское машиностроение, фундамент технологического суверенитета, методично уничтожается.
Цифры говорят красноречивее любых пропагандистских лозунгов:
Продажи сельхозтехники рухнули за 7 месяцев 2025 года более чем на 30%. Аграрии, столп продовольственной безопасности, не могут обновлять парк из-за неподъемных кредитов.
Отгрузки дорожно-строительной техники сократились на 45%. О каком развитии инфраструктуры, о каком «прорыве» может идти речь?
Производство железнодорожных локомотивов и подвижного состава просело на 12,9%. Это – артерии страны, и они в состоянии анемии.
«Ситуация от квартала к кварталу ухудшается, – констатирует экономист Иван Антипов. – Мы наблюдаем не циклический спад, а структурный коллапс, вызванный тотальным нежеланием властей отказываться от губительных догм».
Фискальный удар по остаткам промышленности: НДС и утильсбор как орудие добивания
Вместо того чтобы искать пути спасения, финансовый блок готовит отрасли новый, возможно, смертельный удар. Правительство приняло решение повысить НДС с 20% до 22% и радикально увеличить утилизационный сбор. Эти меры – классический пример либерального рецепта, который лечит болезнь, убивая пациента.
Повышение НДС на 2 процентных пункта вытянет из реального сектора дополнительно порядка 1,7 трлн рублей в год, окончательно подорвав и без того хиреющий внутренний спрос. Для автомобилестроения, сельхоз- и дорожного машиностроения, где маржинальность и так на нуле, это станет приговором.
Одновременно планируемый рост утилизационного сбора – в некоторых категориях техники на 50-100% – сделает новую отечественную технику абсолютно неконкурентной по сравнению с подержанной иномаркой и тем же агрессивным китайским импортом.
Это не стимулирование перехода на экологичные стандарты, это целенаправленное выдавливание с рынка собственного производителя.
Две стороны одного кризиса: «дорогие деньги» ЦБ и китайский демпинг
Причины катастрофы названы открыто, но правительство и ЦБ делают вид, что они – незыблемые законы природы. Первая – жесткая денежно-кредитная политика (ДКП) Центробанка.
Набиуллина, фанатично борясь с инфляцией, единственным инструментом считает завышенную ключевую ставку. Результат – кредиты для промышленников становятся неподъемными. Нельзя модернизировать производство, закупить новое оборудование, внедрить технологии, когда стоимость денег убивает любую рентабельность.
Предприятия, о которых пишет источник, «от безысходности режут свои инвестпрограммы и переходят на сокращенные рабочие недели». Это – прямая дорога к деиндустриализации.
Вторая причина – агрессивный импорт из Китая, который привел к «затоваренности складов». Либеральная логика «открытости рынка» обернулась тем, что отечественного производителя просто вытеснили с его же территории. Вместо того чтобы защищать внутренний рынок протекционистскими мерами и квотами, власти предпочли сдать его без боя, получив сиюминутное замедление инфляции за счет дешевого импорта.
«Стабильность» как приговор: философия экономического самоубийства
Самый циничный аспект происходящего – реакция финансового блока. «Хотя, в понимании Минфина и ЦБ это вовсе не рецессия, а такое замечательное стабильное развитие». Эта фраза из источника – точный диагноз идеологии наших «управленцев».
Для них «стабильность» – это не рост производства, не занятость, не технологический рывок. Это – низкая инфляция и сбалансированный бюджет любой ценой, даже ценой уничтожения реального сектора.
Их не волнуют пустующие цеха и обнищавшие инженеры. Их устраивает «постепенное снижение нормы сбережений» на фоне падения инвестиций. Они предлагают народу вместо станков и комбайнов потреблять импортные товары, купленные на растущие, по их словам, зарплаты.
Но что будет, когда нефтегазовая рента, кормящая этот потребительский рай, иссякнет? Когда окончательно рассыплется промышленный каркас, не способный уже ни на что, кроме производства гильз?
Прогноз Минэкономразвития о росте ВВП в 1% в 2025-м и 1,3% в 2026-м после высоких показателей военных лет – это не прогноз, это приговор. Это признание в том, что модель экономики, выстроенная Силуановым и Набиуллиной, исчерпала себя. Она может порождать лишь стагнацию и деградацию.
«Путь, по которому ведут страну финансовые власти, – это путь к краху, – убежден доктор экономических наук Сергей Головачев. – Замена собственного производства импортом и свертывание инвестиций в промышленность – это классический сценарий колониальной экономики. Мы добровольно отказываемся от суверенитета в угоду мифическим «макроэкономическим показателям»».
Вывод очевиден и суров. Пока у руля экономической политики стоят адепты либерального фундаментализма, ждать возрождения отечественного машиностроения и промышленности в целом бессмысленно. Их курс – это курс на деиндустриализацию, на превращение России в сырьевой придаток с убогой сферой услуг.
Спасение – только в смене парадигмы: отказ от догм Вашингтонского консенсуса, переход к политике дешевых длинных денег для промышленности, жесткий протекционизм и государственное планирование. Всему этому нас когда-то учила советская экономическая школа – единственно верная для великой державы. Пока не поздно, нужно к ней вернуться.