Турция – как фактор украинского кризиса

Переговоры во дворце Долмабахче – мнимые и подлинные цели посредничества Эрдогана

Турецкое руководство во главе с Реджепом Тайипом Эрдоганом не оставляет настойчивых, доходящих до назойливости усилий, направленных на прекращение российской военной операции на Украине. В частности, едва ли иной цели были подчинены прошедшие 29 марта переговоры российской и украинской делегаций во дворце Долмабахче на берегах Босфора, с привлечением знаковых персон с неясным статусом, спровоцировавшие широкий общественный резонанс. Двумя днями ранее, 27 марта, турецкий президент в очередной раз позвонил в Кремль, отметив «важность прекращения огня между Россией и Украиной, установления мира и улучшения гуманитарных условий в регионе». В ходе же брюссельского саммита НАТО настойчиво добивающийся аудиенции у Байдена «султан» призывал Владимира Путина «почётно выйти» из войны на Украине, охотно делясь с журналистами планами дальнейшего посредничества. О роли Турции в регионе пишет Фонд стратегической культуры.

Разумеется, подозревать столь искушённого политика, как хозяин Ак-Сарая, в искреннем сочувствии страданиям простых людей на Украине и на Донбассе не приходится. Помимо стремления капитализировать своё посредничество во внутри- и внешнеполитические дивиденды, движут им, как представляется, и более приземлённые соображения. Так, параллельно стамбульским переговорам муссировались слухи о некоей французско-турецкой «гуманитарной миссии» в Мариуполе, предполагавшей эвакуацию из разрушенного города террористов запрещённой в России неонацистской группировки «Азов». Кроме того, в последнее время Министерство обороны России опубликовало несколько видеороликов, подтверждающих факты уничтожения в небе над Донбассом беспилотных летательных аппаратов Bayraktar TB2, операторами которых являются турецкие военнослужащие. По некоторым данным, выбита уже большая часть этих машин, проданных киевскому режиму непосредственно перед вынужденным началом специальной военной операции (СВО), и это едва ли коррелирует с раскрученным по итогам «осенней» карабахской войны 2020 года об их максимальной неуязвимости и высочайшей эффективности. По оценке западных экспертов, «Байрактары» из арсенала ВСУ не могут обеспечить непосредственную поддержку с воздуха, будучи весьма уязвимыми для российских средств ПВО.

Вместе с тем, недооценивать возможности тесно интегрированного с западными фирмами турецкого ВПК, не стоит. Имеются веские основания предполагать, что в случае реализации планов ВСУ по молниеносному разгрому Донбасса, уже через короткое время «Байрактары» появились бы в непосредственной близости от российского неба, тая в себе, среди прочего, и биологические угрозы. В ходе очередного брифинга 31 марта начальник войск радиационной, химической и биологической защиты Вооруженных сил РФ Игорь Кириллов сообщил, в частности, о запросе к Турции запорожского предприятия «Мотор Сич» от 15 декабря 2021 г. о возможности оснащения беспилотников «Байрактар» с дальностью полёта 300 км механизмом распыления аэрозолей объёмом свыше 20 литров: «Фактически речь идёт о разработке киевским режимом технических средств доставки и применения биологического оружия с возможностью их использования против Российской Федерации…». По информации российских СМИ, во время пребывания в Турции советника главы офиса Зеленского некоего Подоляка Киев и Анкара договорились о поставке украинской армии большой партии «мух Эрдогана», причём процесс поставок якобы уже начался.

Возможно, имеется и ещё одна вполне конкретная причина беспокойства и откровенно нервного поведения Ак-Сарая в контексте событий на территории бывшей Украинской ССР. Как утверждают некоторые наблюдатели, до последнего времени турецкая сторона не смогла вернуть два военно-транспортных самолета А400М, приземлившиеся в киевском аэропорту в Киеве за несколько часов до начала Москвой специальной военной операции на Украине утром 24 февраля. Прибывшие из Эскишехира (база центра командования ВВС Турции) самолеты, которые не смогли вылететь обратно из-за закрытия украинского воздушного пространства, с тех пор стоят на стоянке в киевском аэропорту «Борисполь». Если верить противоречивым утверждениям турецких официальных лиц, самолёты были загружены гуманитарной помощью, а на обратном пути должны были подхватить эвакуируемых с Украины турецких граждан. Однако специальная военная операция тогда ещё не началась (и едва ли в Анкаре о ней подозревали), никаких заявлений о гуманитарной помощи не было, а турецкие граждане эвакуировались гораздо позднее российскими военнослужащими. Явная несостоятельность турецкой версии позволяет предположить, что реальной целью рейсов была доставка бесплиотников, либо же используемых на них ракет, тем более что полёты остальных семи имеющихся у Турции военных транспортников на приграничный польский аэропорт Жешув продолжаются без перерыва. Средствами объективного контроля фиксировались также полёты тяжелых транспортных самолётов Ан-124 украинского государственного предприятия «Антонов» в сторону аэропорта Чорлу (Текидарг), известного как место загрузки «Байрактаров».

Можно предположить, что все эти поставки оплачиваются союзниками Анкары по НАТО, крайне заинтересованными в ренессансе оживлённо обсуждаемого западными СМИ «турецкого неоатлантизма» под видом претенциозной теории «мира больше пяти». Известно о настойчивых предложениях Вашингтона Анкаре передать Киеву приобретённые некоторое время назад у России зенитно-ракетные комплексы С-400 в обмен на возвращение турок в многостороннюю программу по производству многофункционального истребителя F-35. Пока ведётся торг, но можно предположить, что давление по этому вопросу будет идти по нарастающей в духе запущенного 4 марта двустороннего «стратегического механизма».

Примеры турецко-украинского военно-технического сотрудничества, резко активизировавшегося после государственного переворота 2014 года, можно перечислять долго. Так, например, среди трофеев на Донбассе замечена продукции специализирующейся на широком спектре военной продукции компании ASELSAN, пришедшей на Украину в 2018 году. Управляемые ракеты противотанкового комплекса «Стугна-П» украинского производства оснащены термальными аселсановскими камерами. Ещё до начала СВО стало известно о планах оснащения ударных вертолётов (два из которых атаковали недавно Белгород) ракетамиUMTAS и CIRIT с лазерной системой наведения. Не исключено, что турецкие технологии были призваны серьёзно усилить имеющийся у Киева арсенал ракет средней дальности, представляющий непосредственную опасность, как минимум, для центра и юга России.

Накачивание украинских бандформирований современными системами вооружений объективно затягивают решение задач демилитаризации режима Зеленского, агрессивные устремления которого представляют для России экзистенциальную угрозу. Разумеется, в Анкаре вправе этого не замечать, упорно проталкивая собственную повестку, однако конфликтный потенциал и риски двусторонним отношениям от этого, мягко говоря, не снизятся. С одной стороны, турецкие бренды готовятся к экспансии на российский потребительский рынок. С другой – риторическое дистанцирование режима Эрдогана от антироссийских санкций вовсе не означает отсутствия ограничений – например, по части открытия в турецких коммерческих банках российскими юридическими и физическими лицами. Скорее всего, стремление перестраховаться или, по крайней мере, переждать «смутные времена» заметно скорректирует двустороннее торгово-экономическое сотрудничество и его организационно-технические форматы. Турецкие СМИ переполнены прокиевскими фейками, в то время как российская точка зрения в них почти не представлена.

«Турция геостратегически встала на сторону Украины», признаёт директор по зарубежным исследованиям проправительственного Фонда политических, экономических и социальных исследований (SETAV) Мурат Ешильташ. Особого успеха турецкой «посреднической» миссии это, конечно, не сулит – да и на перспективах содержательного российско-турецкого диалога на перспективу едва ли скажется наилучшим образом.