«Турецкий марш» в Африке: причудливый «сплав» идеологии и прагматизма

Зачем Турции Алжир и Магриб в целом?

Всередине октября действующий президент Турции Реджеп Эрдоган побывал в трёх африканских странах южнее Сахары, а именно в Анголе, Того и Нигерии. Выступая в парламенте в Луанде, он продолжил развивать свою известную внешнеполитическую формулу «Мир – больше пяти», заявив, что «судьба человечества не может и не должна быть оставлена на милость горстки стран, которые были победителями во Второй мировой войне». Игнорирование перемен является несправедливостью по отношению к Африке и таким влиятельным странам континента, как Ангола, продолжил лидер «афро-азиатской нации», политическое выживание которого, как известно, поставлено под вопрос в связи с очередным обвалом лиры и массовыми протестами в собственной стране. Помимо пафосных речей, поездка по «чёрному континенту» (как и внешняя политика Эрдогана в целом) содержала и вполне прагматическую составляющую, включая новые контракты на приобретение вооружений и военной техники.

Это в полной мере относится и к Нигерии, располагающей (как и Того) значительными природными ресурсами и являющейся ключевым торговым партнером Турции среди африканских государств южнее Сахары с объемом торговли в 754 миллиона долларов в 2020 г. с перспективой роста до 1 миллиарда. Немаловажным выглядит и наличие в некоторых регионах страны школ запрещённого в Турции движения «Хизмет» Фетхуллаха Гюлена, контроль над которыми действующие власти стремятся передать подконтрольному им фонду «Маариф»

Подтверждая свою репутацию «потеющего» (то есть активно путешествующего) лидера, за время своего правления Эрдоган побывал в столицах 28 африканских государств, в то время как число турецких посольств на континенте возросло с 13 в 2009 году до 43 в году текущем. После государства Того, в ближайшее время планируется открытие представительства в Гвинее-Бисау. Ориентир – довести число посольств в Африке до 50 (всего там насчитывается 54 государства). Общий товарооборот Турции с африканскими странами составил в 2020 году около 25 млрд. долл. (за 17 лет – рост почти в пять раз). Турецкие подрядчики уже построили мечеть в Гане, крытый стадион в Руанде, олимпийский бассейн в Сенегале, работают над аэропортом в (Северном) Судане, реализуют иные проекты.

Ещё в 2013 году правительство Анголы, третьего по величине производителя нефти в Африке, запретило исповедание мусульманской религии, закрыло или разрушило мечети, не спешит возмущаться обычно крайне чувствительная к подобного рода проблематике турецкая пресса. Не смутило данное обстоятельство и «борца с исламофобией», недавно в очередной раз вспомнившего об угнетённых палестинцах и об уйгурах китайского Синьцзяна. В случае же с богатой алмазами бывшей «социалистической» страной на юге Африки религиозно мотивированные идеологические конструкты, видимо, отступили перед вышеупомянутыми соображениями прагматического характера…

В условиях напряжённых отношений с Египтом и непрекращающегося вмешательства в ливийский вооружённый конфликт, приоритетом Ак-Сарая на севере Африки традиционно считается Алжир, где Эрдоган побывал несколько раз. А в минувшем ноябре в столице этой богатой энергоресурсами страны прошёл очередной бизнес-форум, приуроченный к работе 11-й сессии совместной межправительственной комиссии и отмеченный некоторыми знаковыми заявлениями. Так, министр энергетики и горнодобывающей промышленности АНДР Мухаммед Аркаб заявил, что его страна рассматривает Турцию как «предпочтительного партнёра в развитии своих энергетических мощностей и освоении своих полезных ископаемых». Пригласив турецких партнёров поучаствовать в ряде перспективных проектов (включая разработку возобновляемых источников энергии и местных энергосетей), он призвал их к более активному освоению железорудных месторождений – таких, как Гара-Джебиль и расположенного несколько южнее Мехри Абдельазиз. Кроме того, министр напомнил, что его страна «лидирует в снабжении Анкары сжиженным природным газом в Турцию и является четвертым по значимости поставщиком сжиженного нефтяного газа». (1)

Не отставали в восторженных оценках и другие местные бизнесмены, призывавшие турок действовать на рынке страны как самостоятельно, так в составе международных инвестиционных структур. Некоторые соглашения на этот счёт были подписаны тут же, в ходе форума. По состоянию на 2020 год, в Алжире действуют почти 800 турецких компаний, что делает турок ведущими иностранными работодателями за пределами сектора углеводородов (30 000 человек) и крупнейшими инвесторами (3,5 миллиарда долларов). Холдинговая компания близкого к Эрдогану «стального магната» Фуат Тосьяли присутствует в Алжире с 2007 года. Заметный вклад в «стратегическое сближение между народами» вносят послы Алжира в Анкаре Мурад Аджаби и посол Турции в Алжире Махинур Оздемир Гекташ. Налаживанию неформальных устойчивых контактов между двумя странами способствует наличие в правящих алжирских элитах немалого количества этнических турок и их потомков.

Около 1300 турецких компаний инвестировали в Алжир около 5 миллиардов долларов (53,55 миллиарда турецких лир), напомнил в ходе упомянутого форума министр энергетики и природных ресурсов Турции Фатих Дёнмез, заявив о готовности к дальнейшему укреплению сотрудничества с североафриканской страной, с которой Анкару «уже объединяет дружба», создающая для того хорошие предпосылки. При этом «спрос на энергетические продукты в Турции в последние годы заметно вырос», и с 2002 года «она потратила на них почти 60 млрд. долларов».

Являясь одним из основных поставщиков сжиженного нефтяного газа в Турцию, Алжир предлагает ближневосточной стране шанс «снизить нашу зависимость от России и Ирана», полагает турецкий исследователь Мурсель Байрам. Как отмечают эксперты, в политико-дипломатическом плане Алжир и Анкару сближают как разногласия с некоторыми европейскими партнёрами (прежде всего с Францией), так и пробуксовка некоторых китайских инвестиционных проектов (в горнодобывающей сфере).

Некоторые наблюдатели утверждают, что турки предлагают африканцам условия более выгодные, нежели конкуренты из Поднебесной, склонные завозить собственную рабочую силу и коррумпировать заведомо более слабые местные режимы, вгоняя их в обременительные долги. Возможно, китайские контрагенты действительно выторговывают для себя дополнительные преференции, что встречает возражения в Алжире и стимулирует поиск альтернативных партнёров – таких, как Турция с её «мягкой силой» (2), нарративом об «историческом братстве» народов и антиколониальной риторикой. Правда, насколько такая тактика повышения ставок на нескольких направлениях одновременно, окажется эффективной, пока судить достаточно сложно. Едва ли прагматичные турки согласятся работать в убыток себе, руководствуясь исключительно соображениями «мусульманского братства», – особенно в нынешней турбулентной обстановке.

…В последние месяцы Алжир скатывается к острой конфронтации с соседним Марокко, прежде всего – по вопросу о Западной Сахаре. Успешный опыт применения беспилотников Bayraktar в Ливии ещё в 2020 году стимулировал переговоры о военно-техническом сотрудничестве между Алжиром и Анкарой. Страны бывшего «османского» Магриба – Алжир, Марокко и Тунис, а также сопредельный Нигер, объявивший о закупках турецкой военной техники, – в последние годы являются объектом особого внимания со стороны Анкары. По утверждению ряда региональных источников, некоторые иностранные спецслужбы не прочь поработать в сторону «контролируемой» дестабилизации региона с целью окончательного развеивания остатков некогда безальтернативного французского колониального влияния. Обостряющиеся межгосударственные и региональные противоречия на севере Африки порождают как новые вызовы (например, в виде террористических актов), так и новые возможности, которыми Турция, умеющая эффективно действовать «на внешнем контуре», наверняка не преминет воспользоваться.

Дмитрий Нефёдов

Примечания

(1) Восстановление на средства TIKA мечети Кетчуа в Алжире было призвано подчеркнуть роль доброжелательного друга, апеллирующего к 500-летнему «общему исламскому прошлому», не упуская из вида практическую политику и деловой смысл. Инвестиции в здравоохранение, образование, профессиональную подготовку, «женские» проекты на местах рассматриваются как некий долгосрочный план, направленный на утверждение новой роли Турции в регионе и донельзя раздражающий политиков, подобных Эмманюэлю Макрону. (2) Соглашением компаний Sonatrach и Botas предусматриваются ежегодные поставки 5,4 млрд. кубометров сжиженного природного газа до 2024 года. В числе совместных проектов – строительство завода по производству полипропилена в Джейхане (южная провинция Адана), который должен открыться в 2022 году стоимостью около 1,4 миллиарда долларов. Алжир, доля которого в проекте всего лишь треть, будет поставлять для него ежегодно около 550 тысяч тонн первичного сырья, что будет способствовать дальнейшему сокращению алжирского газового экспорта в Европу.