Юлия Витязева: Удобная «заместительная» память Украины

На Украине многие уже говорят, что и Майдан спровоцировали русские. Это очень удобная заместительная память, когда они все для себя неудобное убирают в тень, а на авансцену выводят только собственный эгоизм, амбиции и обиды, считает журналист информационного агентства News Front, а также волонтер и общественный деятель Юлия Витязева.

— Обсудим визит Александра Лукашенко в Санкт-Петербург, основные тезисы, и встречу с Владимиром Путиным, на которой он много говорил о потерях ВСУ — более 26 тысяч, еще неделю назад, сейчас другое число. Как бы ни звучало, может быть, довольно варварски или негуманно, но, все-таки, в то же время США отправляют дополнительную военную помощь Украине в 400 миллионов долларов, военную технику. Что в первую очередь наступит? Человеческий ресурс закончится, или киевский режим падет?

– Человеческого ресурса на Украине еще достаточно, с учетом того, что мы видим — повестки приходят и людям с ограниченными возможностями. Всех поразила история о том, как инвалиду… там всё очевидно было – видно было, что человек болен, он ограничен в возможностях, он недееспособен. А ему принесли повестку и пытались его забрать.

Мы видим, как безжалостно, уж извините за слэнг, «пакуют» прямо на улицах всех, кто попадает в поле зрения сотрудников военкомата. Нужно мясо, потому что оружие – это еще не все. К оружию должен обязательно прилагаться человек, боевая единица, а лучше — чем больше, тем лучше.

Я вчера продолжала читать серию публикаций в западных СМИ, где рассказывается о том, как на каждые сто метров, отбитых якобы Украиной земель, приходится четыре-пять убитых. Они рассказывали страшную статистику о том, что, во-первых, все заминировано… И, кстати, то, что все заминировано, это является для руководства Украины, для Министерства обороны, оправданием того, что контрнаступление идет медленно.

Оборудования для разминирования у них нет – то есть, оно как бы есть, но они экономят, и плюс, это не так эффективно, как разминирование человеческими руками. Так вот, четыре-пять человек подрываются на минах, потом проходит небольшая группа из десяти-тридцати человек, занимают окоп, мы позволяем этот окоп им занять. Они рапортуют о перемоге (победе – Ред.), а потом по этому окопу начинается артиллерийский обстрел с нашей стороны.

Им приходится — тем, кто выжил под минометным артиллерийским огнем — отползать обратно. И потери, соответственно, там колоссальные. Они не называют точных цифр, даже сколько в целом, за одну такую вылазку, за один такой окоп, сколько они теряют. Но они признаются, что потери колоссальные, и чем дальше, тем меньше у них правильно обученных специалистов, которые способны вести разминирование, которые способны вести бой.

Газета «Бильд» написала возмущенную статью-разоблачение, ссылаясь на Бундестаг — о том, что все, чему учили за рубежом украинских военнослужащих – все это они не применяют на поле боя, потому что старшие офицеры, высшее командование говорят: «нет, у нас своя стратегия, своя тактика».

Эта тактика, опять-таки, приводит к минимальному результату при колоссальных потерях. До тех пор, пока сами украинцы не поймут, что победить… во-первых, победить Россию невозможно, а, во-вторых, никакое оружие не заменит действительно хорошо подготовленного, хорошо мотивированного человеческого ресурса.

Ну, и в-третьих, конечно, самое главное – осознать, что действительно в какой-то момент, когда у Украины закончатся люди — извините, но я скажу цинично, они сами называют свое контрнаступление «мясным» — когда закончится это мясное контрнаступление, закончится оно безрезультатно, Запад просто скажет: ребята, ну извините, мы тоже не бездонная бочка, мы не можем сказать «горшочек, вари», потому что производство вооружения – это достаточно длительный, трудоемкий, затратный процесс.

Если посчитать, какое количество оружия было направлено на Украину, какое количество оружия там было утилизировано, когда все закончится, наверняка найдутся специально обученные люди, которые примерно посчитают (потери – Ред.), и это будет страшно.

Но самое страшное – это будут цифры потерь. Но точную цифру мы никогда не узнаем, потому что мы не знаем ни количество точное мобилизованных, ни точное количество людей, которых хватали на улицах и отправляли… Потому что все эти люди будут считаться либо пропавшими без вести, либо вообще неучтенными.

Поэтому украинцам бы задуматься. Конечно, до них начинает что-то доходить, когда случились бессонные ночи в Одессе. Действительно, начали записывать видео: «Боже мой, мы уже две ночи не спим». А я вот сижу и думаю – ну, расскажите это жителям Донбасса, которые уже десятый год не просто не спят, а не живут. Расскажите это детям, которых мать вынашивала под артиллерийским огнем, рожала в подвале под минометным обстрелом, первые свои шаги дети сделали в подвале, потому что на улицу выходить было страшно.

Они сидят несчастные в социальных сетях и жалуются, и задают вопрос Зеленскому: «Зачем нужно было трогать Крымский мост»?

Ребята! Вот то, что сейчас происходит – это не причина, это следствие. Думать нужно было! В 2014, 2015-м и всех последующих годах. Не аплодировать Порошенко, который говорил: «Наши дети пойдут в школу, а их дети будут сидеть в подвалах».

Вот тогда нужно было думать и что-то делать, а сейчас — пожинайте плоды, в том числе, своего молчания, в том числе своего соучастия в этом всем. Поэтому — да, нужно терпеть, потому что акватория Черного моря, которая все еще в какой-то степени сейчас дееспособна, представляет угрозу для нас.

Вот сегодня Резников заявил – да, мы будем продолжать наносить удары по Крыму и Крымскому мосту, потому что для нас это законная цель. И ему плевать, что в Москву едут только пассажирские автомобили и пассажирские поезда. Для военной логистики он не применяется, для них Крымский мост – это символ. С момента объявления того, что этот мост будет построен.

И вот в процессе его строительства, потом его эксплуатация – для них это просто как красная тряпка для быка. Потому что страна, которая за эти тридцать с гаком лет так ничего и не создавшая – они будку для собаки соорудить не могут! Посмотрите, вчера – на Закарпатье обвалился мост – он уже лет двадцать считается аварийным. Это чудо, что там никто не погиб.

И что было сделано? – Ничего! Даже никаких опор не поставлено. Отдайте уже это Закарпатье Венгрии – они из него конфетку сделают. Они сделают, там люди хоть нормально жить будут, а не выживать.

Эти люди, у которых в Киеве мосты, мост Потона аварийный. Показали фотографии, вид снизу – там никакие взрывчатые вещества не нужны, он сам обвалится.

Но при этом они сидят и рассказывают о конструкциях Крымского моста, о том, что они несовершенны. Великие мостостроители, ничего в этой жизни не сделавшие, умеющие только воровать и разрушать, они сидят и критикуют опоры Крымского моста, который, между прочим, устоял.

Я напомню, Антоновский мост – это памятник советскому мостостроению, который лупили расхваленными «Хаймарсами» больше ста сорока раз, и он устоял! Он рухнул только тогда, когда уже наши специалисты снизу заложили взрывчатку. Так же, как и Крымский мост — они пытаются его уничтожить, полотно повреждено, но опоры-то стоят. И это их бесит. Они привыкли, что у них все гипсокартонное.

Даже показали Спасо-Преображенский собор в Одессе, это, кто не знает – в свое время этот собор строили за деньги Российской Империи, причем собор строился, и потом уже усовершенствовался не только при Екатерине Второй, но уже при ее наследниках. Потом этот храм был в 1936 году взорван, причем взорвался он с четвертого раза, то есть, три раза его пытались подорвать, он оставался на месте. Потом его восстановили, восстановили его, опять-таки, на частные пожертвования.

Государство Украина к этому храму никакого отношения не имеет. И уж тем более, называть этот храм культурным наследием Украины — на самом деле это нонсенс.

Так вот, когда он был поврежден обломками украинской пэвэошной зенитной ракетой – там внутри все рухнуло, и было видно, что там все это сделано из гипсокартона, представляете? Даже здесь, даже при постройке храма — все равно сэкономили, украли, не доделали.

И я еще хочу сказать всем тем, кто продолжает спекулировать на теме о том, что это была сверхзвуковая ракета «Оникс» — я очень рекомендую посмотреть видео. Есть видео после испытаний ракеты с полигонов. Посмотрите, какую воронку оставляет эта ракета. Если бы это действительно была та ракета, о которой, наматывая свои выделения на кулак, заявлял Зеленский, там в Одессе в радиусе километров десяти бы точно ни одного целого здания не осталось.

Поэтому прежде, чем делать такие заявления – нужно хотя бы немножечко изучить матчасть, чтобы не выглядеть действительно окончательным идиотом.

А вот то, что под эту сурдинку в Одессе растащат последние оставшиеся культурные и художественные ценности – это однозначно.

Сейчас в Одессу приедет делегация ЮНЕСКО. Я напомню, что в апреле делегация ЮНЕСКО приезжала в Киев. Тогда она ходила по Киево-Печерской лавре. Вы знаете, это взгляд не искусствоведа – это взгляд оценщика. Я даже об этом писала, потому что она ходила, она смотрела, видно было, что ее интересовала стоимость всего того, что она там увидела.

И что в итоге? В итоге уже иконы и другие… это для нас духовная ценность. Для них это просто товар, который можно (сбыть – Ред.), и мы уже видим, что и во Францию уезжают иконы. Это еще то, что публично говорится. Можете себе представить, что не публично, сколько уже всего где-то на закрытых аукционах и в частной коллекции уехало.

Так вот, у нас в Одессе есть Художественный музей, у нас есть Археологический музей, есть Музей западного и восточного искусства, из которого в свое время уже украли картину Караваджо — и с концами. Я уже об этом говорила, в картинной галере – единственная ценная картина осталась, это Айвазовский — «Купание овец». Вот и ее вывезут. Понимаете, все, что можно будет украсть – то будет украдено.

Надо будет – они в центре города брусчатку расковыряют и выкопают ее, и продадут. Потому, что временщики, потому что — не их. Понимаете, не их это, я уже тоже об этом говорила, та же Одесса – пройдитесь по центру, посмотрите, кто в этих домах жил, кто ими владел, какие фамилии у архитекторов, и найдите мне, пожалуйста, хоть одну украинскую там фамилию.

Там действительно все лучшее, что было когда-то в Европе, привлекалось как раз именно в Одессу – для строительства, для развития, для культурного развития и т.д.

И вот они ее просто сейчас… Вот эти рассказы — «одесситы вам этого никогда не простят»… Чего нам не простят одесситы? Одесситы пусть сначала расскажут, почему они 2 мая 2014 года промолчали и сделали вид, что ничего не произошло.

Еще раз повторюсь – Россия никогда не бьет по гражданским объектам, у нас есть конкретные цели. Мы четко знаем, что это инфраструктурный объект, или объект, в котором расположены либо техника, либо живая сила противника. По гражданским объектам мы не бьем, в отличие от Украины. И мы никогда не причиним вреда гражданскому населению. До тех пор, пока они не взяли в руки оружие, они неприкосновенны.

А то, что происходит с этими прилетами по жилым домам – ну, скажите спасибо вашей ПВО, вы же сами втихаря рассказываете, что у вас в жилых домах они, в жилых кварталах располагают эту систему. Им все равно, на чью голову прилетят обломки, им главное, чтобы эта ракета не долетела до военного. То есть, для них военных объект, для них техника, груда металла — дороже человеческих жизней.

До тех пор, пока каждый оставшийся на Украине украинец, простите за каламбур, этого не осознает – да, все это будет продолжаться. Но мы обязательно победим, это даже не обсуждается. К украинцам большой вопрос.

– Каким образом может прийти это осознание?

– Осознание происходит только через собственные негативные ощущения, негативный опыт. Я еще в 2014 году, когда только-только еще Турчинов объявил об АТО, я ему сказала — ребята, рано или поздно АТО постучится в каждый дом. – Это вам так кажется, ой, Донецк, где-то он там, далеко, с нами ничего не случится.

Сказала, что рано или поздно — придут за каждым. Просто не могла предположить, что все это затянется надолго и в таких масштабах. Но то, что за каждым придут, и каждого отправят на фронт – это однозначно, и это сбывается.

И теперь жители Киева, Одессы, жители других городов, переходя каждый раз на вселенский вой, пишут — мол, у нас опять была воздушная тревога, я говорю: ребята, где вы были все эти годы? Но при этом, знаете, опять-таки, судя по реакции, которую выкладывают, по крайней мере, в соцсетях публично, пока во всем виноваты в очередной раз русские.

То есть, для них, понимаете, все началось 24 февраля 2022 года. Не тогда, на Майдане, не тогда — еще в 2004 году, когда был пресловутый третий тур – это уже просто изнасиловали и право и Конституцию, и всех. Не тогда, когда публично Ющенко, бандеровцев с ветеранами Великой Отечественной Войны поставил рядом… А 24 февраля, когда вдруг однажды Владимир Путин проснулся и сказал — а не напасть ли мне на Украину? Ну вот просто прихоть такая, блажь. То есть, они до сих пор… надо отмотать этот клубок назад, заставить их вернуться памятью в те события…

Они уже говорят, что Майдан спровоцировали русские. Понимаете, вот так вот! Это очень удобная заместительная память, когда они все для себя неудобное убирают в тень, и на авансцену выводят только собственный эгоизм, амбиции, обиды, хотелки и так далее.

Но это — деструктивная позиция на самом деле, потому что с каждым разом это принятие неизбежного ведет на сегодняшний день в затяжную стадию депрессии, которая предшествует окончательному принятию. Да, они в депрессии, они не понимают, что будет дальше. Поэтому эти бесконечные крики: «Дайте нам еще! Дайте нам оружие, самолеты, авианосцы, атомную бомбу, что угодно»! То есть, им до сих пор кажется, что им сейчас что-то… «Нам дадут, нам должны, дайте!».

И вот эти крики постоянные: «Нам мало дали»! – это, кстати, тоже психология паразита. Я помню, когда первые «Леопарды» подбили наши ребята, а там говорят: «Да ничего страшного – нам еще дадут». Понимаете – «нам еще дадут»! И когда ты пытаешься объяснить, они может быть, и дали бы, но уже нечего. И плюс, конечно, почему американцы «Абрамсы» свои не дают — а им не нужна такая антиреклама?

Представляете вы такой подбитый, где-нибудь застрявший в грязи в Донецкой или Луганской народной республике американский танк «Абрамс», на котором будет стоять наш военнослужащий, причем даже не кадровый минобороновский, а какой-нибудь из тех, кто еще с 2014 года в ополчении. Вот представляете, как? Поэтому они не дают, поэтому они (США — ред.) заставили Германию и всех остальных выгрести все свои остатки.

Они тоже признаются, что это полигон, естественно. А еще это самая дорогостоящая рекламная кампания американского оружия была задумана. Ну, смотрите, «Джавелины» уже все забыли, а помните, как они на них молились? Потом уже шведские, побольше эти трубы, NLAW они назывались – тоже о них уже не вспоминают.

Потом — «нам дадут «Хаймарс». Про «Хаймарсы уже тоже не особо слышно. Потом — «нам дадут то, нам дадут это», сейчас они требуют эти дальнобойные ракеты, но американцы — они же не дураки, они очень коварные и хитрые, но они далеко не глупые люди. Украинцы сказали: «Мы дадим честное слово, что мы не будем применять их по территории Российской Федерации». Но украинцы и честное слово – это уже смешно на сегодняшний день, особенно украинские власти. Так же, как кассетные боеприпасы, они (украинские власти – Ред.) сказали: «Мы не будем их применять и обещаем, что мы…». В итоге посмотрите – у нас уже на Запорожском направлении журналист один погиб (от кассетных боеприпасов – Ред.), другие пострадали. И уже по Белгородской области ими стреляли.

Американцы прекрасно понимают, если им (Киеву – Ред.) дать эту дальнобойную ракету, которая прилетит уже даже не в Белгородскую, не в Курскую или другую приграничную область, а куда-нибудь в Москву – это все. Тогда я за Польшу уже ломаного гроша даже не дам.

Поэтому не зря сначала у Владимира Владимировича эта тема промелькнула, причем не пунктиром, а именно таким, жирным шрифтом. Потом Александр Григорьевич (Лукашенко – Ред.). Сейчас поляки, просто падая в обморок, спешно создают какие-то специальные бригады на защиту Сувалкского коридора. А Сувалкский коридор – это из Белоруссии в Калининград. Это страшный сон НАТО, на самом деле.

Они почему всегда говорили – Калининград не имеет никакой связи сухопутной с Россией и с Белоруссией, с союзным государством, и на этом спекулировали. А если будет пробит этот коридор? С одной стороны — Польша, с другой стороны Литва – это картина маслом получается. И вот они теперь, с учетом того, что в Белоруссии теперь размещено наше тактическое ядерное оружие, плюс определенная группа лиц («Вагнер» — Ред.), которая теперь находится в Белоруссии, которой до дрожи в коленках не просто опасаются, а реально боятся в Польше, в Прибалтике и подальше, в Европе – это все их нервирует.

А когда человек начинает нервничать, то совершает ошибки. И когда прозвучало название «Жешув», понятно же, это не просто так сидят Владимир Владимирович и Александр Григорьевич и просто себе о чем-то говорят. Понятное дело, что каждое слово выверено, и оно озвучивается для того, чтобы это услышали не только мы, но и те, кто является главным интересантом всего происходящего.

Поэтому, конечно, мы в интереснейшее время с вами живем. Очень жаль, конечно, что эта глава нашей истории уже обагрена кровью — и гражданских, и наших военнослужащих, наших защитников, наших ребят, наших добровольцев. Но, к сожалению, история России такова, что у нас в принципе никогда не было каких-то простых и легких времен.

Поэтому — такова наша судьба. И наша с вами главная задача здесь, в тылу – это все осознать наконец-то. Наконец-то, тоже провести всеобщую тыловую мобилизацию, и помогать, начиная от своей деятельности на рабочем месте. Ну и, конечно же, нужна посильная помощь тем, кто в этом сейчас нуждается.

– Знаю, что вы активно занимаетесь волонтерской деятельностью. Хотелось бы поговорить о гуманитарной помощи на фронте, какие сейчас основные проблемы, что поменялось и что удается своими силами сделать?

– Потребностей у нас, конечно, очень много, они постоянные. С учетом того, что наш фонд называется «Помогаем нашим», мы занимаемся, в первую очередь тем, что оказываем помощь медикам. Это… я могу об этом говорить очень долго, и список огромен. Начиная от стерильных салфеток, которых нужно в тысячных количествах постоянно, потому что это расходники, и заканчивая серьезным дорогим медоборудованием.

Недавно, благодаря помощи неравнодушных граждан Российской Федерации мы приобрели компьютерный томограф, который уже успешно работает в одном из военных госпиталей в Луганске.

Вчера была такая история, что с его помощью обнаружили в бедре раненого бойца такой вот снаряд, извлекли его. У меня в телеграм-канале есть эта история, самое для меня ценное – то, что благодаря этому компьютерному томографу врачи, во-первых, его сразу увидели.

Увидели это инородное тело, сразу поняли, что это, сразу приняли решение. Во-вторых, есть инструкция к такой ситуации, были вызваны саперы, этаж чуть ли не весь эвакуировали, потому что это большая опасность. Представляете, если бы они на ощупь начали – нашли, извлекайте… и что? Это могло привести к большим серьезным и трагическим, к сожалению, последствиям.

Но врачи – наши боги, без преувеличения. Они реально боги. Они сейчас там на фронте, на линии боевого соприкосновения, не имея, по большому счету, никаких суперсовременных технических средств, прямо в полевых условиях не просто жизни спасают, они еще и сохраняют людям здоровье, что очень важно. Они делают все для того, чтобы избежать ампутации, они делают все для того, чтобы минимизировать даже какие-то внешние последствия, чтобы и шов был аккуратный, и сделать так, чтобы он потом побыстрее зажил и рассосался.

И буквально все это происходит либо непосредственно на линии боевого соприкосновения, либо практически рядом с ней. Поэтому наша задача, мы стараемся добыть все, что можно и нужно – мы все туда отправляем. Собираем на это и отправляем.

Сейчас у нас задача стоит приобрести такую своего рода лапароскопическую операционную. Если кто-то из наших зрителей смотрел фильм «Вызов», то знает — это не разрез делают, а делают всего три или четыре прокола. Это и кровопотери меньше, и быстрее заживает, и повышает успешность операции в общем и целом.

Это все нужно, это все необходимо. Когда задают вопрос — почему этим занимаетесь вы? – Потому, что мы помогаем, мы действительно помогаем нашим. В том числе — да, мы помогаем тем, кто занимается обеспечением всего этого, потому что объять необъятное невозможно. У нас огромная страна, у нас полторы тысячи километров линия боевого соприкосновения, где на каждом буквально километре есть либо военно-полевой госпиталь, плюс есть уже стационарные госпитали.

Да, действительно, им всем нужна помощь. Тем более, что все, что маркировано символикой красного креста – все моментально становится мишенью нашего противника. Даже когда «скорые», буханки медицинские – ни в коем случае никаких крестов рисовать там нельзя, потому что никакие конвенции в головах нашего противника не работают. Наоборот – журналист, медик – для них это лакомые мишени.

Я не пытаюсь для себя хоть как-то это объяснить, найти этому какую-то причину, но это действительно так. Поэтому мы, со своей стороны, сделаем все для того, чтобы помочь нашим врачам, нашим боевым медикам, фельдшерам – для того, чтобы их работа была максимально эффективной, и чтобы все то, что им нужно у них всегда было под рукой и в нужном количестве.

Источник