«В адских условиях ищут простой способ»: в профсоюзе «Учитель» оценили идею создать в школах типовые конфликтные комиссии
data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g content—article-render__withIcons-3E» itemProp=»headline»>«В адских условиях ищут простой способ»: в профсоюзе «Учитель» оценили идею создать в школах типовые конфликтные комиссииСегодняСегодня5 минОглавление
Депутат Госдумы Яна Лантратова обратилась к министру просвещения Сергею Кравцову с просьбой оценить идею ввести типовой регламент для школьных комиссий по урегулированию споров. Такие комиссии уже существуют во многих школах, сказал RTVI председатель профсоюза “Учитель” Дмитрий Казаков, однако, чтобы они эффективно работали, необходимо, по его мнению, разгрузить учителей и решить вопрос с дефицитом кадров и низкими зарплатами.
Глава комитета Госдумы по развитию гражданского общества Яна Лантратова в своем обращении к Сергею Кравцову заявляет, что отсутствие типового порядка работы комиссий “приводит к значительным различиям в организации их деятельности”, в результате чего меняется и подход к решению конфликтных ситуаций. Чтобы привести комиссии к единообразию, Лантратова предлагает создать типовой регламент, который бы определял, как и при чьем участии необходимо урегулировать конфликты в школах. В частности, Лантратова предлагает привлекать к решению конфликтов учащихся, достигших 16 лет, школьного психолога, а также сделать заседания комиссии постоянными, а процедуру рассмотрения споров — прозрачной.
Комиссии по урегулированию споров действительно могут быть эффективным инструментом разрешения конфликтных ситуаций, сказал RTVI председатель межрегионального профсоюза “Учитель” Дмитрий Казаков. Закон об образовании не предусматривает единых жестких требований к составу и работе таких комиссий, эти вопросы решаются локальными нормативными документами, то есть самой школой.
Разрешить конфликт, а не покарать
Однако создать единый норматив для конфликтной комиссии — практически невозможная задача, считает Казаков, так как ситуации от школы к школе сильно разнятся — и в отношении состава учеников, и в комплектации и квалификации педагогического состава:
“С другой стороны, у многих школ вообще никаких комиссий нет. Или они очень формальные: там сидит директор, завуч, другой завуч, и все. Такая комиссия ничего не решает. Это больше получается история не про того, чтобы разрешить конфликт, а про то, чтобы кого-то наказать”.
Конфликтная комиссия, по мнению Казакова, в первую очередь должна вызывать доверие у тех, кто в нее обращается, и не должна становиться формальным карательным инструментом.
“Очень важно, чтобы к этой комиссии было доверие. Чтобы это не было так, что это какие-то начальники сидят и решают, кто прав, кто виноват. Комиссия должна включать в себя представителей учительского сообщества, то есть коллектива, родителей, возможно даже старшеклассников. Плюс, конечно, должны быть психологи, которые будут помогать разбираться в ситуации, иначе ничего не получится”, — считает Казаков.
При этом психологов в школах почти всегда не хватает, отмечает Казаков. По его словам, обычно на этой должности работают совместители, так что психологическая работа становится дополнительной нагрузкой и люди, берущие ее на себя, просто не могут в достаточной мере погрузиться в реальные проблемы и кому-то помочь.
“Я могу предположить, что можно создать какое-то очень широкое рамочное положение, которое будет рекомендоваться в школе. Но это необходимо обсуждать с педагогическим сообществом, а не так, что чиновники выкатят что-то на шару”, — отмечает он.
Как комиссия решает конфликты
Если конфликт возникает между коллегами, комиссия по очереди вызывает стороны конфликта и выслушивает их версии произошедшего, после чего вырабатывают какие-то примирительные шаги и способы не повторить конфликт.
“Если, например, конфликтная комиссия видит, что виноват один из сотрудников, то его просят извиниться. В некоторых случаях мы обнаруживаем, что виновата администрация, которая не смогла разграничить полномочия педагогов. Конфликты в школе часто происходят не из-за того, что учителя или родители плохие, а потому что администрация ввиду своей слабой компетенции или каких-то неправильных решений создает ситуацию конфликта”, — рассказывает Казаков.
Когда происходят конфликты между родителями и учителями, приглашают обе стороны конфликта, создается благоприятная и комфортная обстановка, чтобы не было администраторов — ни директора, ни завуча, потому что чаще всего они воспринимаются как лица, “которые репрессии какие-то делают”, говорит Казаков. В комиссию также приглашают психолога, других авторитетных в коллективе учителей, могут также позвать и членов родительского комитета и ребенка, который участвует в конфликте. Во всестороннем обсуждении ситуации обычно находится ее решение.
“Конечно, частенько бывает, что не получается идеально все решить, но, по крайней мере, обычно удается выяснить причины и обстоятельства того, из-за чего конфликт происходит. И у участников конфликтов появляется некоторое понимание — и люди стараются себя вести более корректно”, — говорит Казаков.
«Нет специалистов, условия адские»
Казаков соглашается, что конфликтные комиссии — хороший рабочий инструмент для разрешения школьных споров, но, по его мнению, регламентирование работы таких комиссий вряд ли кардинально изменит ситуацию:
“Это большая, очень непростая работа. Нужно уделить огромное количество времени и специалистов, которых в школе не хватает. И даже если сейчас представить, что всех обяжут создать конфликтные комиссии, скорее всего, ничего не выйдет, потому что просто нет специалистов, у которых есть на это время”.
В России уже была похожая инициатива, когда в 2022 году власти заговорили про внедрение в школах службы медиации или службы примирения. “Были приказы создать службу медиации, которая должна была разрешать конфликты, но ничего не получилось. Почему? Нет специалистов, условия адские. Итога никакого”, — вспоминает Казаков.
Условия, в которых работают учителя, и становятся главной причиной конфликтов, считает он. Конфликтная комиссия может быть рабочим инструментом, но только в определенных условиях, когда у учителя есть свободное время, он не перегружен работой на две-три ставки и получает достойную зарплату.
“Все в адских рабочих условиях ищут какой-то простой способ разрешения сложной ситуации. Она не разрешится, пока не изменится положение учителей в школе. Учителя должны получать достойную зарплату, работать в нормальных условиях, тогда и конфликтные комиссии заработают”, — заключил Казаков.