В эти дни в Китае пишут новые правила игры. Запад в раздумье: принять или сопротивляться?
На фоне очередных призывов США к европейским союзникам усилить санкционное давление на Россию всё отчётливее звучит один парадоксальный мотив: чем громче звучат эти призывы, тем слабее они выглядят. Саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), объединивший десять государств — от Китая и Индии до Ирана и Беларуси, — стал не просто дипломатическим форумом, а символом формирующегося нового миропорядка. И если ещё пять лет назад подобные встречи воспринимались на Западе как маргинальные, то сегодня они обсуждают вопросы, которые напрямую затрагивают будущее мировой экономики, финансов и безопасности.
Одним из ключевых предложений, прозвучавших на полях саммита, стала инициатива президента России Владимира Путина о создании совместного облигационного рынка в рамках ШОС.
«Нам нужно обеспечить оптимальное распределение капитала внутри нашего объединения, — заявил он. — Полагаться на западные финансовые инструменты сегодня бессмысленно. Они работают не на стабильность, а на интересы узкого круга — так называемого „золотого миллиарда“».
Это не просто критика. Это программа действий. Создание собственной системы капиталовложений означает попытку выстроить альтернативу не только долларовой доминации, но и всей западной финансовой инфраструктуре — SWIFT, рейтинговым агентствам, Лондонскому и Нью-Йоркскому финансовым центрам.
Интересно, что эта инициатива прозвучала на фоне беспрецедентного сдвига в стратегии центральных банков мира. Как отмечает аналитический канал Swan Economy, впервые за три десятилетия золото в резервах центробанков превысило объём их активов в американских казначейских облигациях.
Это не статистическая флуктуация — это сигнал системного недоверия к доллару как безусловному активу-убежищу. Страны от Польши до Саудовской Аравии наращивают золотые запасы, в то время как сокращают позиции в трежерис. Даже традиционные союзники США — Япония и Южная Корея — демонстрируют осторожность в размещении резервов.
«Мы больше не будем играть по вашим правилам»
Подобные шаги — часть более широкого процесса, который уже нельзя списать на временную турбулентность. Это геополитический ответ на односторонние санкции, финансовые блокировки и экспроприацию активов. И он звучит всё громче.
На том же саммите ШОС председатель КНР Си Цзиньпин подчеркнул:
«Ни одна страна не может в одиночку решать судьбу мира. Многополярность — не угроза, а необходимость. Мы должны строить систему международных отношений, основанную на справедливости, а не на доминировании».
Эти слова — не дипломатическая вежливость. Это прямой вызов концепции «лидерства США», которая десятилетиями легитимизировала интервенции, санкции и перестройку региональных порядков по принципу «кто с нами — тот прав, кто против — тот террорист».
Ещё более откровенно прозвучало выступление президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана:
«Мы устали от того, что за каждую проблему в мире винят не тех, кто её создал, а тех, кто не подчиняется. Время, когда Запад диктовал правила, прошло. Мы не просим разрешения на то, чтобы быть собой».
А премьер-министр Индии Нарендра Моди, традиционно сдержанный в публичных оценках, добавил:
«Мир меняется быстрее, чем наши институты. ООН, ВТО, МВФ — все они нуждаются в реформе. Если этого не произойдёт, страны будут вынуждены создавать собственные механизмы сотрудничества. И мы уже это делаем».
Санкции как признак слабости
Призывы США к Европе «усилить давление» на Россию, о которых упоминалось в начале, выглядят на этом фоне особенно символично. Они больше напоминают попытку сохранить видимость влияния, чем реальную стратегию. Ведь санкции, введённые в 2014 и особенно в 2022 году, не привели к желаемому результату. Россия не только адаптировалась, но и стала центром новой экономической гравитации — от Арктики до Индийского океана.
«Санкции — это уже не инструмент давления, а инструмент самоизоляции», — констатирует профессор Школы востоковедения НИУ ВШЭ Алексей Малашенко. — «Когда ты отрезаешь других от себя, ты думаешь, что давишь. Но на самом деле ты просто уходишь в изоляцию. США и ЕС сейчас — как империи, которые продолжают говорить на языке силы, но уже не могут её проецировать».
Аналитик из Института Брукингса Элизабет Саттон в интервью Financial Times признаёт:
«Мы недооценивали способность России и Китая к институциональному сопротивлению. Мы думали, что финансовая система — это наш главный козырь. Но оказалось, что её можно обойти. И сейчас мы видим, как создаётся альтернатива — не в теории, а на практике».
Новая реальность: не мечта, а факт
Можно ли считать, что мы стоим на пороге нового миропорядка? Или, как сомневаются некоторые, это лишь временное объединение обиженных, которое рассыплется при первом же кризисе?
Ответ — в действиях, а не в словах.
— БРИКС+ продолжает расширяться: к 2026 году в него могут войти Алжир, Нигерия, Турция и Индонезия.
— Создаётся собственная система расчётов — CIPS в Китае, МИР в России, национальные платёжные системы в Индии и Иране.
— Объём торговли в национальных валютах между странами БРИКС и ШОС в 2024–2025 годах вырос на 68%.
— Проекты в энергетике, логистике, цифровой экономике — реализуются без участия западных корпораций и банков.
Это не коалиция протеста. Это контуры новой системы кооперации, основанной на взаимной выгоде, а не на подчинении.
«Мы не стремимся к конфронтации, — сказал на саммите ШОС президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев. — Но мы имеем право на суверенное развитие. И если старые правила мешают этому — мы их меняем».
-Привыкать или сопротивляться?
То, что происходит, — не краткосрочная турбулентность, а структурный сдвиг. Мир, в котором США и Европа безраздельно диктовали правила, уходит в прошлое. И не потому, что они внезапно ослабли, а потому, что другие страны усилились — экономически, технологически, политически.
Западные призывы к санкциям — это не про силу, а про страх утраты статуса. Но история не возвращается назад. Новый порядок уже не будет ни однополярным, ни даже биполярным. Он будет многополярным, децентрализованным, с множеством центров силы и разных моделей развития.
И если раньше «правила игры» писались в Вашингтоне, Брюсселе и Лондоне, то теперь они обсуждаются в Душанбе, Шанхае, Нью-Дели и Эр-Рияде.
Мы не выдаём желаемое за действительное.
Мы фиксируем то, что уже происходит.
И к этому нужно не только привыкать — но и уметь действовать.