В неподходящий экономический момент Китай начал давление на свой быстроразвивающийся технологический сектор

Китай начал регулятивное давление на свой быстроразвивающийся технологический сектор. Действия по регулированию некогда процветающего технологического сектора и продвижению вперед политики «общего процветания» происходят в неподходящий экономический момент.

Игра с недвижимостью — это «местоположение, местоположение и еще раз местоположение». Эквивалент этой старой максимы для экономической реформы — «время, время и еще раз время». Именно здесь экономисты опасаются, что лидер Китая Си Цзиньпин ошибся. Его смелые шаги по регулированию секторов от технологий до образования и прекращения зависимости Китая от недвижимости выглядят явно несвоевременными. В сочетании с нехваткой электроэнергии, ростом цен на нефть и новыми рисками, связанными с Covid-19, положение дел в отношении ожидаемых китайскими плановиками на 2022-й год выглядит совсем не радужно.

Предстоящий год имеет решающее значение для первоочередного плана Си по обеспечению третьего срока на посту лидера Коммунистической партии Китая. Шансы на то, что Си сохранит это наследие, очень высоки. Также есть вероятность, что тенденции розничных продаж в Китае достаточно устойчивы, чтобы обеспечить более быстрый рост, чем в США и Европе. Тем не менее, Си Цзиньпинь создает встречный ветер в самый неподходящий момент.

Во-первых, случай с Xiconomics. Как отмечает стратег Bank of America Аджай Капур, в 1980-х и 1990-х годах казалось, что реформы Пекина идут на перекосяк. Это включало и планы по модернизации экономики тогдашнего китайского лидера Дэн Сяопина в конце 1970-х — начале 1980-х годов. В состав правительства тогда входил и бывший премьер Чжу Жунцзи, который встряхнул государственные предприятия.

Это Дэн открыл экономику; именно Zhu настроил свои двигатели, чтобы они могли конкурировать в эпоху глобализации. Чжу, занимавший второе место в Китае с 1998-го по 2003-й год, привел Пекин во Всемирную торговую организацию. Он сопровождал это присоединение жесткой расплатой с раздутым, внутренне ориентированным государственным сектором. Путч закрыл около 60 000 государственных компаний и ликвидировал более 40 миллионов рабочих мест. Хотя репрессии Си в отношении технологий, образования и других секторов еще не вызывают массовой безработицы, это самый агрессивный шок для системы со времен Чжу, контролирующего разрушительный шар.

Вопрос, говорит Капур из BoA, заключается в том, благосклонно ли история смотрит на период 2020-2021 годов как на реструктуризацию экономики, которая проводится раз в два поколения. «Если это так, поток данных из Китая может сбить с толку даже пессимистов, и мы ожидаем развития этого сценария», — говорит Капур. Экономист Дэн Ван из Hang Seng Bank отмечает, что тот факт, что «замедление экономического роста в Китае в основном обусловлено политикой», несколько сгущает краски. По его словам, Пекин, возможно, «захочет пойти на компромисс» между быстрым ростом ВВП и переоснащением, чтобы вывести экономику на более продуктивный путь.

Вполне возможно, говорит Чжоу Хао, экономист Commerzbank AG, что «четвертый квартал этого года и первый квартал следующего года могут стать дном текущего экономического цикла». Неудивительно, что такова позиция Народного банка Китая, несмотря на драму с дефолтом China Evergrande Group, которая захватила мировые рынки. По словам директора центрального банка Цзоу Лана, финансовые обязательства крупнейших застройщиков в мире составляют менее одной трети его общих обязательств, «а состав кредиторов разнообразен».

Суть в том, отмечает Цзоу, что «отдельные финансовые учреждения не подвержены высокому риску по отношению к Evergrande. Риски его распространения на финансовую отрасль в целом поддаются контролю». Но что, если замедление темпов роста Китая менее контролируемо, чем ожидалось? Экономист Лу Тонг из Nomura, например, считает, что валовой внутренний продукт (ВВП) Китая упадет до 3% в текущем квартале и страна вступит в 2022-й год с такими же темпами в экономике.

Хотя это сравнительно лучше, чем в большинстве других крупных экономик, это вдвое меньше, чем то, на что Си нацелился в этом году. Это довольно далеко от темпов роста, необходимых для создания десятков миллионов рабочих мест для поддержания социальной стабильности. И это далеко от 8%, которые Международный валютный фонд (МВФ) ожидает от экономики № 2. Хуже того, считает экономист Шэнь Синьфэн из Northeast Securities, Китай прямо сейчас может скатиться к «квазистагфляции», поскольку рост импортных цен сталкивается с замедлением роста и ухудшением условий занятости.

Все это существенно отличается от марта, когда премьер-министр Ли Кэцян заверил мир, что в 2021-м году рост экономики превысит 6% . Даже такой уровень, конечно, был уступкой рынку. В течение многих лет бизнесмены, инвесторы и национальные лидеры за рубежом советовали партии Си расти лучше, а не только быстрее.

Структурный сдвиг. Потребительские расходы станут ключевым фактором в ближайшие месяцы. Последние 24 месяца Пекин уделял приоритетное внимание именно этому. Люди Си начали с шагов по ужесточению лимитов на заемные средства и обузданию теневой банковской системы Китая стоимостью 10 триллионов долларов. Попытки убедить мир в том, что Китай отстаивает финансовую стабильность и экологическую устойчивость, а не рост своей взлетно-посадочной полосы, окупились. За это время, по словам аналитика Лорен Глодеман из Eurasia Group, стало ясно, что «кредит претерпевает структурный сдвиг: от роста теневой банковской системы к росту ссуд и от ссуд в секторе недвижимости к поддержке малого бизнеса и программы общего процветания». Глодеман отмечает, что «если риски, связанные с недвижимостью, низкий рост потребления и слабая местная инфраструктура еще больше подорвут экономический рост в ближайшие месяцы», центральный банк, вероятно, протолкнет более сильный пакет смягчения. В целом, добавляет она, упор был сделан на сдержанность политики.

Затем наступил кризис Covid-19. Китай проделал серьезную работу по сдерживанию пандемии, а затем к восстановлению экономики. Тем не менее Си, возможно, провалил финал, начав разрушительные репрессии против крупнейших технологических магнатов Китая. Инквизиция началась с группы Джека Ма. В начале ноября 2020-го года финтех-гигант основателя Alibaba Group собирался провести крупнейшее в истории первичное публичное размещение акций. Листинг на 37 миллиардов долларов был отменен. В последующие месяцы к переговорам вызывали Alibaba, Tencent Holdings, Didi Global, Baidu Inc и множество других технологических компаний.

Диана Чойлева из Enodo Economics хорошо выразилась, назвав это «беспрецедентным экономическим преобразованием», поскольку Си следует доктрине «общего процветания», которую мир пытается понять. Суть в том, что, по словам Чойлевой, «мы рекомендуем делать ставки против состоятельных городских потребителей. Они сильно пострадают от действий Си против неравенства и любых вытекающих из этого потерь в популярных продуктах управления благосостоянием».

По мнению аналитика Fitch Ratings Кельвина Хо, скорее всего, ситуация ухудшится, прежде чем станет лучше. «Мы ожидаем, что регуляторный риск в интернет-секторе Китая будет продолжать развиваться и оставаться высоким, поскольку правительство Китая сделало антимонопольное законодательство приоритетом в своем новом пятилетнем плане», — говорит Хо, — «Кроме того, мы ожидаем, что правительство будет больше вмешиваться в различные сегменты Интернета, чтобы исправить то, что оно считает вредным для здоровья в Интернете. Новые ужесточающиеся правила снизят выручку и прибыльность сектора. Затраты на соблюдение нормативных требований также могут возрасти».

Все это привело в ужас слишком многих иностранных инвесторов, которые начали цепляться за возможные объяснения как плана игры Си, так и стратегии выхода. Эта неопределенность уже пугала рынки, когда сбои в цепочке поставок тормозили глобальный рост. И это столкнулось с резким ростом цен на энергоносители, раздувающим инфляцию и ставящим под угрозу надежды Китая на выздоровление. Планы по введению нормирования мощностей обязательно нанесут удар по ВВП. Аналитики Barclays Research в недавнем отчете утверждают, что строгие правила могут снизить экономический рост где-то на 1–3 процентных пункта.

Уголь и выбросы углерода. Поскольку до конца года осталось менее трех месяцев, «мы думаем, что в этом году будет очень сложно достичь цели «двойного контроля», — пишут они, — «Мы думаем, что правительство, вероятно, примет более гибкий подход для достижения своих целей, особенно с учетом уже замедляющегося роста и вероятности более холодной, чем обычно, зимы». Еще неизвестно, приведет ли рост цен на энергоносители к лучшему результату. Увеличивать поставки угля на неопределенный долгий срок — это не вариант. Не все правительства согласны с необходимостью сокращения выбросов углерода.

Это, как утверждают аналитики Morgan Stanley, означает, что Китай и остальная часть Азии должны увеличить инвестиции в возобновляемые источники энергии. По данным банка, по состоянию на август примерно 69% всех инвестиций в производство электроэнергии Китай направлял в ветро- и гидроэнергетику. «Следовательно», — утверждают аналитики Morgan Stanley, — «мы ожидаем, что в ближайшие годы инвестиции в возобновляемые источники энергии будут продолжаться стабильными темпами. Недавнее возникновение дефицита должно дать местным органам власти дополнительный стимул ускорить выполнение своих планов». Также существует риск дальнейшего ухудшения американо-китайских отношений, ведь президент Джо Байден не спешит отменять торговые тарифы, введенные его предшественником Дональдом Трампом.

УИЛЬЯМ PEŠEK