Венгры поставили Зеленскому диагноз

Конфликт между властями Венгрии и Украины дошел до того, что спикер венгерского парламента усомнился в психическом здоровье Зеленского. Ранее Будапешт добился того, что из санкционного списка ЕС вычеркнули патриарха Кирилла. Почему венгры решили защитить русское православие и за что возненавидели Украину?

Отношения Будапешта и Киева резко испортились еще при президенте Петре Порошенко – тогда, когда украинские власти решили изгнать из школ языки всех нацменьшинств, кроме крымчаков, караимов и крымских татар (то есть народов к тому моменту уже российского Крыма), но включая венгров Закарпатья. С тех пор венгры Венгрии блокируют все мероприятия по линии Совета Украина – НАТО, что, впрочем, евроатлантической политике украинского руководства если и мешало, то не препятствовало.

К лету 2022-го «холодок в отношениях» окреп до мороза – и стороны перешли на личности. На минувших выходных в интервью телеканалу HirTV спикер парламента Венгрии Ласло Кёвер выразил мнение, что у украинского президента Владимира Зеленского проблемы с психикой.

«Я не помню, чтобы лидер страны, нуждающейся в помощи, осмелился бы выступить против кого-либо так, как это сделал президент Зеленский не только против Венгрии, но даже против канцлера Германии. Те, кто нуждаются в помощи, просят ее пусть настойчиво, но вежливо, без требований и угроз. Угрожают врагам, а не тем, кого хотят сделать друзьями», – сказал, в частности, он.

В МИД Украины ответили в духе «сам дурак» – предложили Кёверу обнародовать справку о собственном психическом здоровье.

Насчет здоровья спикера нам сказать нечего, но Кёвер в Венгрии человек уважаемый, чем Зеленский на Украине до начала спецоперации похвастаться не мог. Спикером он служит уже четвертый срок подряд и не просто представляет партию власти – «Фидес», имеющую конституционное большинство, но и является одним из старейших соратников премьера Виктора Орбана – они вместе основали «Фидес» в далеком 1988-м.

Тогда это была несколько другая партия – либеральная, резко прозападная, антироссийская и атлантистская, типичная клиентела США в Восточной Европе. В период 1998–2002 гг., когда Орбан и Ко взяли власть впервые, Будапешт стал членом НАТО, а венгерские СМИ захлебывались от русофобии.

Но со временем большая часть партии во главе с Орбаном перешла на позиции национал-консерватизма и национал-эгоизма, из-за чего находится в затяжном конфликте со структурами ЕС.

При власти преображенной «Фидес» страна получила новую конституцию, по которой заботой национального правительства стала забота вообще обо всех этнических венграх вне зависимости от их гражданства. Члены венгерских диаспор за рубежом даже получили право голосовать на общенациональных венгерских выборах.

Это стало проекцией сильной неудовлетворенности очень патриотичных венгров от своих государственных границ, сложившихся по итогам двух мировых войн. Первая вернула им суверенную государственность, но венгры считались частью Австрии, как следствие – проигравшей коалиции, поэтому землями были заметно обделены.

Это подтолкнуло венгров к дальнейшему союзу с Гитлером ради территориальной экспансии. Причем бились с Красной армией они до самого конца, так что их мнением о послевоенных границах не интересовались просто по определению.

Проще говоря, венгерский интерес к Закарпатью – своего рода реваншизм, внесенный в венгерскую конституцию. И эта конституция по сути запрещает Будапешту закрывать глаза на «украинизацию Закарпатья».

К настоящему моменту военно-политическая ситуация в регионе накалилась настолько, что Орбан вновь решил исправить основной закон страны. И не нужно быть параноиком, чтобы заметить в этом подготовку к возможному распаду Украины и разделу ее территорий. Вероятность того, что в какой-то момент венгерская армия возьмет под защиту 150-тысячное венгерское население Закарпатья, уже не нулевая.

Еще одной важной частью общего фона является то обстоятельство, что Будапешт бился как лев, выхолащивая шестой пакет санкций ЕС против РФ. В частности, благодаря ему из-под нефтяного эмбарго вывели поставки по легендарному с советских еще времен нефтепроводу «Дружба», по которому черное золото поставляется в Венгрию.

Кстати, заканчивается этот нефтепровод в Германии. Отсюда подозрения в европейских СМИ, что верный своей тактике Берлин решил спрятаться за спину Будапешта, зная, что для того перекрытие «Дружбы» – мера неприемлемая.

Национал-эгоисту Орбану санкции и российские контрсанкции поперек горла с момента их введения в 2014-м. Он всегда их критиковал и явно переживал из-за утери венгерскими фермерами – его целевым электоратом – российского рынка, но активно оперировать правом вето в рамках ЕС стал только сейчас, когда совсем поприжало. Примеры этого – тот самый нефтепровод «Дружба» и вычеркивание патриарха Русской православной церкви Кирилла из списка тех, против кого Брюссель вводит персональных санкции.

О внесении Кирилла в список Евросоюз просил лично Зеленский, и европейцы планировали эту просьбу удовлетворить. У них такое завоевание европейской цивилизации, как отделение церкви от государства, добродетелью не считается. Есть в западном мире и страны с государственной религией (например, Греция и Дания), и страны, где главой государственной церкви является формальный глава государства – монарх (например, Великобритания и Норвегия).

«Исключение патриарха Кирилла свидетельствует об ограниченности внешней политики, основанной на единодушии», – сокрушается теперь верховный представитель ЕС по внешней политике и безопасности Жозеп Боррель. По его мнению, религиозных лидеров не следует «ограждать от ответственности».

За последние месяцы Боррель прошел путь от человека, относящегося к России с ярко выраженной неприязнью, до главного «ястреба» в Брюсселе (если не считать тех, кто работает в аппарате НАТО). Кажется, будь его воля, под индивидуальными (а не только секторальными) санкциями ходили бы все, у кого есть паспорт РФ в кармане. Но даже в случае с одним Кириллом это стало бы переходом за «красную линию» в области уже не только политики, но и морали.

Вряд ли патриарх в обозримом будущем собирался отлучаться из России, тем более в западном направлении. Но речь идет ни много ни мало о духовном руководителе крупнейшей православной церкви мира, паства которого проживает сейчас по всему свету и особенно многочисленна как раз в Европе.

Теперь возможность пастырской миссии западнее Калининградской области за Кириллом формально сохранена – благодаря Орбану. Венгерский премьер сделал это не для православия, не для России или русских, а для себя и христианства в целом.

Он претендует сейчас на роль главного крестоносца Европы, игнорирующего все расколы в христианстве пусть не как верующий, но как политик.

Этот экуменизм венгерского националиста Орбана вытекает из нацбилдинга венгров. В Европу они переселялись, будучи язычниками, христианство приняли позднее, чем, например, русские, и по сей день конфессия для них вторична по отношению к языку и этносу, поскольку не объединяет, а разъединяет.

Лишь чуть более половины венгров – католики. Сам Орбан принадлежит к довольно многочисленному (более 10%) меньшинству венгров-кальвинистов, но есть среди его народа и лютеране, и баптисты, и некоторое количество православных, не говоря уже об атеистах.

Отсюда и государственный экуменизм. В орбановской конституции написано, что венгров объединяет христианство (как таковое), а сам он неоднократно призывал Брюссель «защищать христианские ценности от мигрантов» – «мусульманских захватчиков», обвиняя евробюрократов в «навязывании нового интернационализма».

На сочетании экономического эгоизма, претензии на роль спасителя христианства и внутренней тоски по венгерским землям и зиждется та политика, которую мы видим, и тот Орбан, которого мы знаем. В ней нет ничего принципиально антиукраинского или заведомо прорусского, а есть только долгосрочный замысел и жесткая рациональность.

И то и другое в европейской элите сейчас в дефиците, включая тех лидеров, у кого с психикой вроде бы все в порядке. А потому – «маемо тэ що маемо», как сказали бы в стране, где Орбан день за днем наживает себе врагов, а общие враги – это то, что нас объединяет.