Влияние исторической политики стран Балтии на отношения России и Евросоюза

Семен Бойков, Аспирант Дипломатической академии МИД России

Термин «историческая политика» возник как категория политической практики сначала в 1980-х годах в ФРГ, а затем в 2000-х годах в Польше. Как отмечает российский историк А.И.Миллер, историческая политика — это особая конфигурация методов, предполагающая использование государственных административных и финансовых ресурсов в сфере истории и политики памяти в интересах правящей элиты . В практическом плане историческая политика направлена на сплочение нации вокруг какого-либо исторического нарратива и используется как инструмент политической борьбы. В целом, как подчеркивает немецкий историк А.Ассман, историческая политика изучает публичные дискуссии и принятие политико-административных решений, а ее важной характеристикой является принятие нормативно-правовых актов.

В случае с молодыми государствами, возникшими после распада СССР, историческая политика направлена на объединение общественных масс вокруг пришедших к власти политических элит, обеспечивая их законность и легитимность. Она используется как инструмент формирования национального самосознания, идентичности и укрепления единства социальных групп. Примечательно, что если во внутренней политике она призвана создавать позитивный образ власти и государства, то на международном уровне она формирует, как правило, негативный образ страны или групп стран, которые считаются конкурентами. Таким образом, происходит противопоставление на уровне «свой-чужой».

В Эстонии, Латвии и Литве современная историческая политика стала складываться в конце 1980-х годов, в период перестройки (1985-1991 гг.), когда демократизация общественно-политической жизни в Советском Союзе привела к резкому росту национализма в союзных республиках. Нарратив о «социалистических революциях», сформированный еще в 1940-1950-х годах, уступил место концепции «советской оккупации», согласно которой балтийские государства вошли в СССР не в результате народных восстаний, а из-за подписания 23 августа 1939 года пакта Молотова — Риббентропа и последующей аннексии летом 1940 года.

Концепция гласит, что Эстония, Латвия и Литва де-факто стали частью СССР, но де-юре остались независимыми государствами. Тем самым в основу современной политики памяти стран Балтии был заложен «принцип континуитета», подразумевающий преемственность первых прибалтийских республик, существовавших в период 1918-1940 годов, с вновь возникшими в 1991 году государствам . После этого в 1990-х годах в прибалтийских республиках началось постепенное «присвоение» пространства (изменение названий городов, поселков, улиц), времени (создание нового календаря государственных, религиозных праздников, памятных дат), «приручение» школы (начало преподавания истории в рамках новой парадигмы), а также создание «музеев оккупации» и других «институтов памяти», ориентированных на изучение, формирование и распространение информации, связанной с репрессиями в советской Прибалтике.

После того как страны Балтии вышли из СССР, их ключевой целью стало «возвращение в Европу» и разрыв политических и экономических связей с Россией. Новые политические лидеры всячески демонстрировали холодное отношение к восточному соседу и одновременно стремились избегать конфликтов и споров с европейскими странами. Например, на пути к европейской интеграции Литва должна была улучшить отношения с Польшей. Варшава и Вильнюс интерпретировали советский период как «темное время чужевластия». Как отмечает немецкий историк Е.И.Махотина, важную роль в обеих странах играли дискурс виктимизации и память о жертвах советской системы, что усилило их консолидацию .

Одним из наиболее острых вопросов стало сотрудничество местных коллаборационистов с нацистскими оккупантами в годы Второй мировой войны. Архивные документы подтверждают, что временное правительство Литвы, сформированное после прихода вермахта на территорию республики летом 1941 года, стремилось к активному взаимодействию с новой оккупационной администрацией . Доподлинно известно, как бойцы литовских полицейских батальонов участвовали в карательных акциях против евреев . В Эстонии и Латвии, в свою очередь, были сформированы легионы СС, воевавшие на стороне нацистской Германии. На сайте Музея оккупации Латвии говорится, что легионеры боролись не за Третий рейх, а за свободу своих республик от большевизма, и поэтому они считаются героями Латвии.

Данный нарратив продвигается на политическом уровне и в Эстонии. Его активным сторонником в последние годы стала Консервативная народная партия Эстонии (EKRE), которая с апреля 2019 по январь 2021 года входила в правительственную коалицию. Так, в июле 2019 года спикер парламента Эстонии, вице-председатель EKRE Х.Пыллуаас заявил, что поддерживает идею возвращения в городе Лихула памятника в честь воевавших на стороне Германии эстонских солдат, который был демонтирован в 2004 году. С ним согласился член Европарламента от EKRE Я.Мадисон, подчеркнув, что поскольку солдаты эстонской дивизии СС воевали за независимость республики, то, «вне всякого сомнения», жители страны должны чтить своих героев.

Однако героизация коллаборационистов в странах Балтии никогда не находила единогласной поддержки в западноевропейских государствах, и поэтому вхождение в Евросоюз в 2004 году заставило Эстонию, Латвию и Литву искать убедительное обоснование, объясняющее, почему эстонцы, латыши и литовцы, воевавшие на стороне Германии ради «свободы от большевизма», могли параллельно участвовать в нацистских военных преступлениях и геноциде евреев. Как отмечает российский историк В.В.Симиндей, в странах Балтии решили сконцентрироваться на принудительном характере сотрудничества с немцами, говоря, что преступления были совершенны «из-под палки» и из-за «больших ожиданий, обернувшихся обманом».

Об этом, в частности, говорится в школьных учебниках по истории. Например, в одном из них подчеркивается, что «нацистскому режиму не удалось бы создать латышский легион, если бы в 1940 году Латвия не была оккупирована СССР, если бы оккупация не сопровождалась репрессиями против мирных граждан». Также латвийский историк И.Фелдманис выдвинул тезис о «тактической коллаборации», согласно которому латвийцы сотрудничали с немцами, но делали это для достижения интересов латышского народа.

Между тем в 1960-1970-х годах в Западной Европе сложились собственное общее культурное наследие и коллективная память. Ключевым элементом общеевропейского историко-культурного консенсуса после Второй мировой войны стала память о Холокосте и нацизме. В соответствии с ним ФРГ наряду с Францией и другими западноевропейскими странами каялись за гонения против евреев, параллельно строя демократические общества и занимаясь социально-экономическим развитием. Но затем по мере расширения Евросоюза культурно-исторический консенсус в XXI веке стал трансформироваться, впитывая новые нарративы из других стран, а именно Польши и стран Балтии. По накалу антироссийской риторики Эстония, Латвия и Литва начали опережать большинство других стран — членов ЕС, что стало влиять на общую позицию объединения по отношению к Кремлю.

Так, 12 мая 2005 года Европарламентом была принята резолюция, посвященная 60-й годовщине окончания Второй мировой войны в Европе 8 мая 1945 года. В ней отмечается, что государства и народы Центральной и Восточной Европы после распада СССР могут «довольствоваться свободой и правом определять свою судьбу после стольких десятилетий советского господства или оккупации». 25 января 2006 года Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) приняла резолюцию 1481 «О необходимости международного осуждения преступлений тоталитарных коммунистических режимов». В одном из пунктов говорится, что после падения «тоталитарных коммунистических режимов в Центральной и Восточной Европе» не во всех случаях следовало международное расследование «совершенных ими преступлений».

3 июня 2008 года в Евросоюзе приняли Пражскую декларацию о европейской совести и коммунизме, в которой впервые был поставлен знак равенства между коммунизмом и нацизмом. Спустя несколько месяцев, 23 сентября 2008 года, Европейский парламент принял Декларацию об объявлении 23 августа Европейским днем памяти жертв сталинизма и нацизма. Кульминацией трансформации культуры памяти в Евросоюзе считается 2009 год, когда в апреле Европарламент утвердил 23 августа Днем памяти жертв тоталитарных режимов. В ней сталинизм (коммунизм) окончательно приравняли к нацизму. В продолжение этой резолюции Парламентская ассамблея ОБСЕ приняла Вильнюсскую декларацию. В документе четко отмечалось, что два «мощных тоталитарных режима», нацистский и сталинский, несли с собой геноцид, нарушения прав и свобод человека, военные преступления и преступления против человечества. Примечательно, что 23 августа 2009 года в честь 20-летия «Балтийского пути» премьер-министры Эстонии, Латвии и Литвы подписали декларацию, в которой приветствовали инициативу Европарламента и ОБСЕ.

Продвижение нарратива о «советской оккупации» продолжалось и в последующие годы. Это отразилось, в частности, в докладе Еврокомиссии «Память о преступлениях тоталитарных режимов в Европе», вышедшем в 2010 году. В его заключении говорится, что воспоминания об «ужасах прошлого» должны быть общими для всех стран-членов. Осуждение коммунизма нашло свое отражение в заключении Совета ЕС от 9-10 июня 2011 года, Варшавской декларации от 23 августа 2011 года, Совместном заявлении представителей правительств государств — членов ЕС от 23 августа 2018 года.

Таким образом, в 2000-2010-х годах в Евросоюзе началось цементирование восточноевропейских исторических сюжетов, в которых главными жертвами были не евреи, пострадавшие от Холокоста, а титульные нации, оказавшиеся под давлением «коммунистического диктата». Коммунизм был представлен как сугубо внешнее, «московское зло», поэтому продвижение нарратива о «советской оккупации» удобно легло в контекст осуждения российской внешней политики.

В 2014 году после того, как произошло воссоединение Крыма с Россией, Эстония, Латвия и Литва стали проводить прямые параллели между этим событием и инкорпорацией Прибалтики в СССР в 1940 году. Так, они поддержали принятую в июле 2018 года «Крымскую декларацию» США, согласно которой Вашингтон не признает суверенитет России над Крымом так же, как США не признали вхождение стран Балтии в СССР, что было закреплено в Декларации Уэллеса.

Ухудшение российско-европейских отношений создало благоприятные условия для продвижения нарратива о «советской оккупации» и обвинения России в отстаивании противоположной точки зрения на историю Второй мировой войны. Наиболее важной вехой этого процесса можно считать принятие Европарламентом резолюции «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы» от 19 сентября 2019 года. Ее центральным элементом стало осуждение пакта Молотова — Риббентропа, согласно которому СССР и Германия «поделили Европу и территории независимых государств», что «проложило дорогу к началу Второй мировой войны».

В резолюции, в частности, говорится об «аннексии» Советским Союзом стран Балтии, разделе Польши и развязывании войны с Финляндией. Авторы резолюции назвали Россию «самой большой жертвой коммунистического тоталитаризма», чье продвижение к демократии, как заявлено в документе, «будет сдерживаться до тех пор, пока правительство, политическая элита и политическая пропаганда продолжат оправдывать коммунистические преступления и прославлять советский тоталитарный режим». В тексте отмечается, что российское руководство занимается искажением исторических фактов и оправданием преступлений «советского тоталитарного режима», занимаясь «информационной войной против демократической Европы с целью расколоть ее».

Россия отстаивает противоположную точку зрения. Она подчеркивает, что войну спровоцировал не пакт Молотова — Риббентропа, а Мюнхенское соглашение о передаче чехословацкой Судетской области Германии, подписанное Гитлером и представителями Великобритании, Франции и Италии в 1938 году. Советско-германский пакт, в свою очередь, стал последним в череде документов о ненападении, которые принимались в преддверии войны. Таким образом, реакция России на эту резолюцию оказалась довольно острой: в МИД РФ заявили, что принятая Европарламентом резолюция содержит «набор ревизионистских утверждений», не имеющих ничего общего с историей. Президент России В.В.Путин в декабре 2019 года трижды публично осудил резолюцию Европарламента, отметив ложность представленных в ней тезисов.

В 2020 году, в преддверии 75-летней годовщины окончания Второй мировой войны, страны Балтии активизировали национальные усилия по продвижению своей версии исторических событий 1939-1945 годов. Одной из особенностей стало то, что эстонские, латвийские и литовские политики вместо того, чтобы сосредоточиться на описании и объяснении исторических фактов, как это было раньше, сконцентрировались на осуждении России, поддерживающей «сталинскую версию истории». 16 января 2020 года Сейм Латвии принял резолюцию с критикой в адрес России относительно взглядов на историю Второй мировой войны. Авторы документа призвали Россию как правопреемницу СССР «признать факт оккупации и противоправной аннексии Латвии», а мировое сообщество — «критически оценивать попытки должностных лиц РФ пересмотреть историю Второй мировой войны».

19 февраля 2020 года за схожую резолюцию проголосовали в парламенте Эстонии. В ней выразили поддержку Польше и другим европейским странам, которых «Россия в последнее время относит к виновникам развязывания Второй мировой войны». В тексте отмечалось, что Россия пытается «переписать историю, отрицая роль Советского Союза как одного из главных инициаторов Второй мировой войны». 7 апреля 2020 года Сейм Литвы принял резолюцию, в которой призвал Европарламент и национальные парламенты центрально- и восточноевропейских стран «сообща оказывать сопротивление проводимому Российской Федерацией историческому ревизионизму и распространяемой ею дезинформации».

Накануне празднования Дня Победы, 7 мая 2020 года, главы министерств иностранных дел Эстонии, Латвии, Литвы и Украины опубликовали в немецкой газете — «Frankfurter Allgemeine Zeitung» статью, в которой обвинили Россию в «манипулировании историей». Она была написана на немецком языке и размещена в крупнейшем издании ФРГ, поэтому можно предположить, что целевой аудиторией стран Балтии и присоединившейся к ним Украины стали европейцы, и в частности немцы. Вслед за статьей министров иностранных дел было выпущено специальное заявление президентов Эстонии, Латвии и Литвы, в котором они отметили, что балтийские государства не обрели, а утратили свободу после окончания Второй мировой войны: на смену одному тоталитарному режиму пришел другой, когда страны Балтии были включены в состав СССР. В тексте документа вновь был упомянут тезис о том, что Россия пытается «фальсифицировать историю и поставить под сомнение саму основу современного международного правопорядка».

Одним из новшеств в продвижении нарратива о «вине» СССР за начало войны и «советскую оккупацию» стало использование площадки Организации Объединенных Наций. Эстония, будучи непостоянным членом СБ ООН (2020-2021 гг.), 8 мая 2020 года организовала крупнейшую в истории видеоконференцию, посвященную 75-летию окончания Второй мировой войны. В обсуждении приняли участие представители 80 стран, большая часть которых были министрами иностранных дел.

Модератор дискуссии, глава МИД Эстонии У.Рейнсалу, обвинил Россию в «попытках манипулирования историческими событиями и оправдания пакта Молотова — Риббентропа», отметив, что после окончания войны «многие европейские народы были напрямую подавлены Советским Союзом, оказались без свободы, суверенитета, достоинства, защиты прав человека и свободного развития» . Министр иностранных дел Латвии Э.Ринкевич заявил, что в 1945 году, когда была создана ООН, Латвия «была повторно оккупирована Советским Союзом», и поэтому она не могла быть в числе учредителей ООН. Он добавил, что для Латвии война закончилась после восстановления независимости в 1991 году. Глава МИД Литвы Л.Линкявичус упомянул, что после окончания войны народы Литвы и других стран Центральной и Восточной Европы «стали жертвами советских репрессий и депортаций, были подвергнуты пыткам и казнены без суда» . По словам Линкявичуса, «до 300 тыс. литовцев были депортированы, сосланы или заперты в советских ГУЛАГах», десятки тысяч «борцов за свободу» погибли в лесах, сопротивляясь «советской оккупации».

Представляя позицию и усилия прибалтийских республик по продвижению своего исторического нарратива, уместно отметить реакцию России. С одной стороны, Москва отвечает публичными заявлениями, подчеркивая, что прибалтийские политики фальсифицируют историю Второй мировой войны, героизируя нацистов и их приспешников. С другой стороны, в России принимаются законы, запрещающие искажение исторической действительности. Так, в России готовы принять поправки к закону «Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», позволяющие запретить публичное отождествление действий Советского Союза с нацистской Германией во Второй мировой войне. Таким образом, Россия продвигает свой исторический нарратив о Великой Победе, который вступает в конфликт с прибалтийским нарративом о «советской оккупации», однако не противоречит общеевропейскому консенсусу о «вине за Холокост».

Выводы

Проводимая странами Балтии историческая политика, направленная на легитимацию правящих режимов и консолидацию общества, вступила в противоречие со сложившимся культурно-историческим консенсусом в Западной Европе. Если до конца XX века в ЕС господствовал консенсус по поводу «вины за Холокост», главную роль в котором играла тема ответственности европейцев за геноцид евреев, то с появлением посткоммунистических восточноевропейских стран, продвигающих нарратив о «советской оккупации», он стал постепенно размываться, и начала доминировать восточноевропейская модель, сфокусированная на страданиях своей нации и мотиве экзистенциальной угрозы. С этого момента нарратив о «советской оккупации» обсуждается не только в Прибалтике или Польше, но и на уровне всего Евросоюза.

Страны Балтии играют центральную роль в лоббировании нарратива о «советской оккупации» в Евросоюзе. Эстонские, латвийские и литовские политики постоянно выступают с инициативами по принятию резолюций и деклараций, осуждающих коммунизм и приравнивающих его к нацизму. Прибалтийские политики поддерживают эту тему на повестке дня, и поэтому антисоветская (антироссийская) риторика как во внутренней, так и внешней политике — типичное явление для Эстонии, Латвии и Литвы.

Заключение пакта Молотова — Риббентропа играет центральную роль в исторической мифологии стран Балтии и Польши, поскольку его подписание считается первым шагом на пути к потере их независимости и предвестником начала Второй мировой войны. Россия выступает против подобной интерпретации истории и подчеркивает роль Мюнхенского сговора в развязывании конфликта. Советско-германский пакт о ненападении рассматривается Москвой как один из многих договоров, подписанных в 1930-х годах европейскими государствами с Третьим рейхом и не имевших решающего значения для начала войны.

Столкновение разных исторических нарративов приводит к конфликтам идей и ухудшению отношений России и ЕС. Так, можно утверждать, что «войны памяти» стали одной из болевых точек отношений России и ЕС, которые препятствуют налаживанию конструктивного диалога между Москвой и Брюсселем.