Военные и демократический терроризм: кому сочувствовать в Мьянме

Для того чтобы ответить на вопросы «был ли массовый расстрел в минувшую субботу в Мьянме» и «кому там сочувствовать: военным или жаждущим демократии массам», надо как минимум знать, где эта страна находится. Проведите линию от юго-западной части Китая к Индийскому океану — на ней Мьянма (бывшая Бирма) и окажется. Штука в том, что линию эту проводят также все те, кому чрезвычайно неприятна идея «выхода Китая еще и к Индийскому океану». И поэтому бывшая Бирма, на ее несчастье, с конца 80-х годов постоянно оказывается неожиданно важной для всей мировой политики.

Итак, расстрел мирных жителей 27 марта, в минувшую субботу, в День армии. Погибло то ли 114, то ли 50, то ли 140 человек, в числе которых дети. Верить или не верить? Вопрос существенный, потому что даже страны, более-менее соседствующие с Мьянмой, публикуют не расследования собственных репортеров, а информацию глобальных агентств — например, о том, как президент США Джо Байден «возглавил» всемирное движение возмущения расправами военной хунты над населением. Это, к сожалению, типичная для не самых богатых стран ситуация, когда СМИ полагаются на «международные информационные сети».

Кстати, а почему, собственно, в Мьянме хунта? Первого февраля этого года военные страны всего лишь использовали свое конституционное право сместить правительство, если политическая система пошла вразнос. А она туда пошла, поскольку результаты прошлогодних всеобщих выборов выглядят… ну примерно как результаты выборов упомянутого Джо Байдена в США в тот же период. То есть технологии подсчета голосов, мягко говоря, вызывают сомнения. Может быть, «Национальная лига за демократию» и победила, но не таким же большинством.

И вот тысячи разгневанных мьянманцев («бирманцев» звучало лучше, и оставим это непроизносимое переименование на совести тех же местных военных) начали на удивление хорошо организованное сопротивление в ключевых городах страны. Акции жаждущих демократии грамотно доводятся до сведения мировой общественности организациями типа BHRN, то есть сидящей в Лондоне правозащитной Burma Human Rights Network, и другими. Кто финансирует BHRN и прочих — тоже не секрет. Затем громкие речи произносятся спецпредставителями ООН по Мьянме и лидерами некоторых государств — вслед за Байденом. Международная информационная картина сформирована, для людей, по большей части понятия не имеющих, где находится Мьянма, все ясно.

Что-то знакомое, правда? Где-то есть реальные страны со своими не самыми легкими проблемами и событиями, а в Лондоне или подобных местах помещаются профессиональные провокаторы, сочиняющие об этих странах фейки в стиле «Белых касок» (это те, кто готовил фальшивки о «применении химического оружия в Сирии») или какой-нибудь фантомной Bellingcat. Дальше надо давить, например, на Китай и стыдить его за поддержку очередного «кровавого режима». Но в истории с расстрелом 27 марта на первом месте почему-то Россия, поскольку на параде в честь Дня армии был и наш представитель. Правда, там также были военные из Индии, Вьетнама, Таиланда и других стран.

Правозащитники сейчас доводят счет жертв расстрелов до 450 человек (не проверишь ведь). Но давайте сразу скажем, что стрельба была, и этот факт властями Мьянмы не отрицается — совсем наоборот. Вот только история эта не об информационных фальшивках, а о чем-то ином.

Представим себе странную картину: у военных праздник, и вот они, чтобы повеселиться, ни с того ни с сего нападают на собравшуюся в неположенном месте толпу и открывают огонь боевыми. Власти страны рассказывают: на патрули и места размещения военных была произведена (в разных местах) серия нападений с огнестрельным оружием и взрывными устройствами. Погибло 50 человек.

Пятьдесят — это много, и пять тоже много. Но представим себе, что вы любите демократию до такой степени, что готовы умереть за нее. Однако зачем вам для этого нападать на хорошо вооруженных военных? И что в толпе, где вы, судя по всему, скрываетесь, делают дети?

Можно предположить, что горожане Янгона или Мандалая плохо следили за новостями из Белоруссии, России, даже относительно соседнего Гонконга. Следили бы — увидели бы сразу, что применяется одна и та же тактика, до мелочей. Как назвать эту тактику? Это провокации с целью разжигания гражданской войны. А использование в войне посторонних — по сути, толпы, да еще и с детьми, — это самый обычный терроризм. Вы берете в заложники посторонних людей или атакуете их, чтобы спровоцировать противника на неумелые и непродуманные акции, желательно с жертвами, и особенно приветствуется, если жертвы — дети.

И это далеко не первый случай, когда «демократические силы» Мьянмы устраивают свои провокации, при этом грамотно выбирая ни в чем не повинную мишень. В данном случае речь не о России, а о Китае — не забудем, что уже лет 30 все, что происходит вокруг Мьянмы, направлено на то, чтобы разорвать ее отношения с Китаем. Без этого никак: ведь, помнится, в 90-е и более поздние годы Запад ввел против очередного военного режима страны санкции, но тут Китай начал вливать в Мьянму инвестиции, и вместо удушения санкциями получилось маленькое экономическое чудо.

Так вот, в первых числах марта в индустриальных зонах Мьянмы начались массовые поджоги. Горели китайские предприятия (никоим образом не военные). Из Лондона звучали голоса якобы мьянманских патриотов и демократов: за каждого репрессированного демонстранта мы сожжем один завод…

Это, конечно, тоже терроризм. До 35 процентов иностранных инвестиций в экономику страны принадлежат китайцам из Китая, а с учетом таких же инвестиций через Сингапур — речь о, возможно, 50 процентах. На таких предприятиях трудится до 400 тысяч человек. И вот, опять же, вы настолько любите демократию, что готовы подорвать экономический потенциал собственной страны, только бы расшатать режим и лишить его поддержки извне. А что касается рабочих, так пусть выходят на улицы и с голыми руками бросаются на военных — с их винтовками и грузовиками. Демократия — штука такая, требует жертв.

Ну и добавим сюда, что когда «Лига за демократию» управляла страной, то делала это в партнерстве с военными, и дела в Мьянме шли хорошо. Но не станем слишком закапываться во внутренние проблемы государства — они там сами, будем надеяться, разберутся.