Вовремя предать — значит предвидеть!

В нашей стране Вторая мировая война чаще всего рассматривается через призму борьбы с фашизмом. На самом деле блоки стран, сошедшиеся в смертельном поединке на территории от Тихоокеанских островов на Востоке до Восточного побережья США на Западе, были далеко не столь… однородны.

Так, на стороне антигитлеровской коалиции сражалась Греция, где режим генерала Иоанниса Метаксаса сложно назвать иначе чем фашистским в прямом смысле этого слова. С другой стороны на стороне стран Оси выступила Румыния, где было «всё не столь однозначно». Да, маршал Ион Антонеску был диктатором, но… Кайнеле рошу — Красная собака, как ласково прозвали маршала (за доброту, не иначе как!) соотечественники, пришёл к власти в компании «Железной гвардии» Кодряну — натуральных фашистов, без всяких сомнений. Вице-премьером в правительстве стал легионер Хория Сима. Вот только одной из первых акций, проведённых Антонеску, была ликвидация 30 ноября 1940 года легионерской полиции, а спустя три дня он издал указ о принятии жёстких мер при самоуправстве этих самых фашистов румынского разлива.

Нельзя сказать, что воплощение указов в жизнь прошло без сучка и задоринки: 20 января 1941 года «Железная гвардия» подняла мятеж с расчётом на поддержку Германии. Бедолаги! Они не знали, что Ион Ионович уже 14 января договорился о ликвидации данной организации с — оркестр, туш! — Гитлером… В общем, уже 22 января фашистский мятеж был подавлен, более восьми тысяч легионеров арестованы и приговорены к разным срокам тюремного заключения, все сторонники организации в правительстве сняты с должностей и заменены сторонниками маршала, ставшего кондукэтором королевства и Верховным главнокомандующим румынской армии. Хория Сима бежал.

Притом что кондукэтор — аналог немецкого фюрер или итальянского дуче, фашистским режим Антонеску не был. Это была классическая военная диктатура латиноамериканского образца, но при сохранении монархии. Король Михай при этом был фигурой чисто декоративной и реальной власти не имел. Был? Как покажет дальнейшая история, правильнее будет в данном случае употребить слово «казался»…

В марте 1941 года Антонеску объявил о вступлении королевства в союз с III Рейхом. Шаг этот кондукэтора не особо вдохновлял: он объявил, что вынужден пойти на него, поскольку Великобритания оказать Румынии помощь не сможет, а союз с СССР невозможен «по моральным критериям». Союз с Германией объяснялся всё тем же миражом Великой Румынии. Возвращать румынам Трансильванию с Добруджей немцы не собирались (Болгария и Венгрия были их союзниками), но вполне откровенно говорили о возможности территориальных приобретений на востоке. И кондукэтор решил, что война — прекрасный способ прирасти влиянием и территориями, как это уже бывало в случае всех прошедших войн королевства.

«Потомки легионеров» нацелились на «Транснистрию»: Молдавскую ССР плюс части Винницкой, Одесской, Николаевской областей УССР — неплохой кус территории с несколькими откровенными жемчужинами, такими как Одесса. Все жившие там советские граждане заранее объявлялись обрусевшими румынами (что большую часть из них откровенно удивило бы). И румынские солдати стали готовиться к походу на восток, достойному императора Траяна!

В нашей историографии принято считать румынскую армию на 22 июня 1941 года чем-то абсолютно опереточным. Зря! В тогдашних рейтингах она занимала пятое место в Европе: 21 пехотная дивизия, 14 бригад, 703 тысячи человек… При разговорах о том, что румыны были плохо вооружены, обучены и имели низкий боевой дух, всегда стоит предварять эти утверждения словом «сравнительно». Если сравнивать с вермахтом или РККА, то в чём-то — да. Но на общеевропейском фоне…

Румынская пехота была неплохо вооружена. Для сравнения: в дивизии РККА по штату было 545 ручных и станковых пулемётов, в румынской пехотной дивизии — 572; артиллерийских орудий и миномётов — 116 против 186 (правда, у румын артиллерия была постарше и поменьше калибром: не было 152-мм и 120-мм гаубиц). Да и сама дивизия имела штатную численность 17 715 человек против 13 060 в советской дивизии.

Да, у румын в составе армии имела место кавалерия. Вот только плохо это или хорошо — вопрос сложный. Кавалерия РККА прекрасно воевала до 1945 года, и казаки, поящие коней из Шпрее, — объективная реальность. Да и в составе вермахта кавалерия была самым динамично развивающимся родом войск: немцы начали войну с одним кавалерийским полком, окончили с восемью кавалерийскими дивизиями (двумя — эсэсовскими). Панцерваффе III Рейха таким сумасшедшим ростом похвастаться не могло. Шесть румынских кавалерийских бригад, мало того что весьма неплохо показали себя в ходе войны (требования в плане физической подготовки к кавалеристу выше чем к пехотинцу), так ещё и обеспечили кониной вымирающую под Сталинградом армию Паулюса, оттянув на некоторое время её капитуляцию.

Танковые войска Румынии на начало войны были… несколько устаревшими, спору нет. Но опять же советские аналоги старых Рено FT-17, стоявших на вооружении армии королевства — МС-1, вполне достойно воевали ещё в 1938 году в боях на озере Хасан. Да и в начале войны использовались в качестве неподвижных огневых точек в составе укрепрайонов. А чехословацкий LT vz.35 в 1935 году считался лучшим лёгким танком в мире! Румыния закупила 126 таких машин. Французские Рено R-35 в плане бронирования не сильно уступали нашим Т-34: 40 мм наклонной брони против 45 мм (уступали в скорости и вооружении, но они были выполнены в рамках иной концепции — это танк сопровождения), их у Румынии было 75 штук. Уже в ходе войны немцы подкинут румынам такие вполне современные машины: как свои PzKpfw-III и PzKpfw-IV, так и трофейные, в том числе американские М3 «Генерал Ли» и советские Т-38 и Т-60.

ВВС королевства по возможности комплектовались продукцией собственной промышленности: авиазавод в Брашове был одним из крупнейших в Европе — на нём работало более пяти тысяч человек. Румынские истребители-бомбардировщики IAR-80 и IAR-81 имели вполне приемлемые для начала 40-х годов тактико-технические характеристики, а произведены были в количестве свыше 600 единиц. Разведчики — лёгкие бомбардировщики IAR-37-38-39 — как минимум не уступали легендарным У-2, а их построили более 300 штук. И это самолёты местного производства, которых было чуть больше половины. А остальные — вполне современные британские «Харрикейны» и «Бленхеймы», французские «Потезы», польские PZL, немецкие «Мессершмиты», «Юнкерсы», «Хейнкели». Если сравнивать с ВВС Польши образца 1939 года, румыны просто «короли воздуха»!

В чём Румыния была откровенно слаба, так это в вопросе флота. Как сказал Черчилль: «Хотите разорить маленькую страну — подарите ей крейсер». Ни крейсеров, ни линкоров королевство не тянуло категорически, даже эсминцев в «Фортеле Навале Романе» было только четыре плюс три миноносца и одна подлодка. Всё остальное — речные мониторы, канонерки, торпедные катера и прочий «москитный флот». Впрочем, для действий на Дунае всё это было весьма востребовано…

Что до морального духа… В ходе штурма Одессы румыны предпринимали «психические атаки» — в полный рост, с оркестром, строевым шагом… Оставляя в стороне разумность и уместность столь экзотического боевого приёма (нулевые разумность и уместность!), стоит отдать должное — мужества он требует немалого! Да и тот факт, что под Сталинградом три румынских генерала погибли в рукопашной схватке, говорит о многом: в РККА в ходе штыковой атаки 20 сентября 1941 года погиб только генерал-полковник Михаил Кирпонос.

Проблемой румынской армии была её «старорежимность» — очень глубокие классовые различия между офицерами и солдатами, причём сами эти различия офицерский состав тщательно культивировал. Если не брать РККА, «армию нового типа» с крайне небольшой дистанцией между бойцом и командиром, то даже немецких союзников весьма удивляло, что на учениях румынский офицер никогда не опустится на колено, чтобы поправить стреляющему из положения лёжа солдату сбившийся прицел. В вермахте такое было обычной практикой, а «потомки легионеров» брезговали.

Для командования вермахта дополнительной ценностью Румынии как союзника была возможность нападения на СССР с территории королевства. Ещё в январе 1941 года 500 тысяч немцев прибыли в Румынию ради «защиты Антонеску от мятежа “Железной гвардии”». Позиции дойче зольдатн заняли в районе Плоешти — румынская нефть для III Рейха была стратегическим товаром, и терять над ней контроль Гитлер не собирался ни при каком раскладе.

В 3 часа 15 минут 22 июня 1941 года румынская армия перешла Прут и захватила несколько плацдармов на его советском берегу. Одновременно с этим румынская авиация отбомбилась по территории Молдавской ССР, Черновицкой и Измаильской областей УССР и Крымской АССР РСФСР (таки да, в 1941 году Крым был Россией!). Немецко-румынские части захватили пять плацдармов на советском берегу, но уже к 24 июня четыре из них были ликвидированы советскими пограничниками. Румынская армия зацепилась за плацдарм у Скулен и заняла там оборону.

Авиация Черноморского флота впервые бомбила Констанцу и Сулину 23 июня, а 26 июня ударная корабельная группа в составе лидеров «Харьков» и «Москва», а также крейсера «Ворошилов» и эсминцев «Сообразительный» и «Смышлёный» совершила набег на Констанцу, выпустив 350 снарядов калибра 130-мм. Удачной идею признать нельзя: немецкая 280-мм береговая батарея накрыла лидер «Москва», который при попытке выйти из-под огня выскочил на минную банку, подорвался и затонул.

Между тем 25 июня Красная армия решила провести наступление в сторону Добруджи и осуществила десант на территорию Румынии, захватив плацдарм протяжённостью 76 км на территории королевства. Ликвидировать плацдарм румынской армии не удалось. Покинули плацдарм советские войска только в июле — на фоне общего отступления РККА.

А общее отступление не заставило себя долго ждать. Советские генералы ждали удара румынской армии, но не смогли предугадать его направление. «Потомки легионеров» в компании немецких союзников атаковали в районе Бельцев, в то время как наши войска ждали удар в 100 км севернее. 2 июля солдати прорвали советскую оборону на участке шириной 10 км и начали наступление на Черновцы. Пороху румынам хватило на неделю: к 10 июля наступление было остановлено, до Черновцов армия Антонеску не дошла, но взяли Хотин и оттеснили РККА от Прута. Стоило это жизни восьми тысячам румынских солдат и офицеров.

Тем не менее, несмотря на успехи на юге, общая обстановка для Красной армии складывалась хуже некуда! Поэтому в середине июля мы были вынуждены оставить Бессарабию и отойти к Днестру. Румыны получили возможность продвигаться к Одессе, Бендерам, Тирасполю. Наиболее эпические боевые действия развернулись вокруг «жемчужины у моря».

Одессу обороняла Приморская армия генерал-лейтенанта Георгия Софронова — 34 500 бойцов и командиров. Оборонительный периметр вокруг города возводило более 10 тысяч одесситов. Взять Одессу было поручено 4-й румынской армии генерала Николае Чуперкэ численностью 340 200 человек. Первый штурм города начался 15 августа и… провалился. 17–18 августа начался второй штурм, к 24 августа румыны прорвали основные рубежи обороны и вышли к городу. Румынско-немецкая авиация постоянно бомбила город и порт, сбросив 1 974 тонны авиабомб. Тем не менее ворваться в город армии Чуперкэ не удалось — к 5 сентября наступление остановилось.

12 сентября Чуперкэ получил подкрепления и попытался продолжить штурм, но… 22 сентября дивизии Приморской армии и морская пехота Черноморского флота перешли в контратаку, 4-я румынская армия оказалась в критическом положении. Антонеску выпрашивал у Гитлера подкрепления, угрожая в противном случае снять осаду. Тем временем Генштаб РККА решил, что дальше оборонять оставшийся глубоко в тылу наступающего противника город нет смысла и подготовил эвакуацию Приморской армии. 16 октября была проведена блестящая операция по эвакуации защитников Одессы. Она была проведена столь скрытно, что румыны лишь на следующий день после ухода последнего транспорта из Одессы поняли, что им никто не противостоит… При попытках взять Одессу королевство потеряло более 90 тысяч человек только убитыми, причём 28,5 проц. из них — офицеры!

Оборона Одессы показала, что Румыния — слабое звено советско-германского фронта. Причиной тому были не недостаток пушек, танков или самолётов. Офицерский корпус Румынии не имел боевого опыта: Первая мировая война была давно, да и бранной славы на её полях мамалыжное воинство не стяжало. А у солдат была слабая мотивация: румынским крестьянам не была близка даже идея возрождения Великой Румынии, а уж объяснить, зачем им идти походом в глубь России, было и вовсе нетривиальной задачей. Тем более что фашизма с его тотальной популистской пропагандой а-ля III Рейх в Румынии Антонеску не было.

Правда, в качестве оккупантов румыны себя показали! Те из советских партизан и подпольщиков, которым «повезло» побывать и в гестапо, и в румынской Сигуранце, дружно считали, что на румынском фоне немцы — жалкие гуманисты! Когда в ставшей «столицей Транснистрии» Одессе подпольщики подорвали румынскую комендатуру, что стало причиной гибели 78 «потомков легионеров», за каждого убитого румыны расстреляли по 200 советских военнопленных.

На оккупированных территориях румыны активно проводили румынизацию населения. Если немцы были скромны и объявили свой рейх всего лишь тысячелетним, то Антонеску не мелочился! Он писал губернаторам захваченных советских территорий, что власть Румынии здесь установлена на… два миллиона лет! Поэтому кондукэтор требовал от подчинённых либо румынизировать, либо выселить отсюда всех иноплеменных. Отсюда парадокс румынской оккупации: с одной стороны, в плане уничтожения евреев и цыган «потомки легионеров» уступают только немцам. С другой стороны, после войны в Румынии число евреев меньше не стало — уничтожение проводилось только на захваченных советских территориях…

Была объявлена война литературе на русском и украинском языках: книги на них изымались изо всех библиотек и уничтожались. В Кишинёве запрещалось разговаривать на русском языке даже на улице. К каждому классу в каждой школе придавался учитель румынского языка. Хуже всего пришлось молдаванам: их автоматически признавали румынами и призывали в армию. Что сделало её ещё менее боеспособной: что-что, а воевать за Антонеску не стремились даже те жители Молдавской ССР, которые скептически относились к советской власти. И да, «партизанские молдаванские» отряды также появились, причём далеко не все из них поддерживали советскую власть. Но с румынами воевали все!

После взятия Одессы большая часть общества королевства посчитала войну оконченной: всё что можно Румыния получила, так зачем дальше напрягаться? Но Антонеску решил, что следует продолжить военные действия. Этого не понял никто! Даже румынские офицеры были против этого: командующий 4-й армии Николае Чуперкэ подал в отставку, после того как узнал о перспективе продолжить эпический поход на восток. Тем не менее поход состоялся, румыны оказались за Днепром, потом — в Крыму… Потери некоторых бригад и дивизий составили по 50 процентов от первоначального.

Румыны приняли участие в штурмах Севастополя. Некоторые части, к примеру горные стрелки, показали себя в Крыму с лучшей стороны, но к большинству порой уже требовалось приставлять эсэсовские заградотряды. Румынская кавалерия вела успешные действия против крымских партизан, но в боях с Керченско-Феодосийским десантом лавров не стяжала. Всего в Крыму и под Севастополем погибло и пропало без вести 19 тысяч румын. Пройтись парадом по взятому Севастополю немцы своих союзников не пустили, что стало тяжёлой обидой для румынского генералитета.

А в январе 1942 года мамалыжное воинство отправилось под Харьков. Здесь начался триумфальный путь румын в направлении Сталинграда. Начавшееся «за здравие» Харьковское сражение кончилось для советских войск настоящей катастрофой. В окружении частей РККА под Изюмом приняли участие и румынские войска. 27 июля румыны вышли к Дону, 6 августа форсировали реку и продолжили наступление. 9 сентября румынско-германские части вышли к Сталинграду. «Потомки легионеров» прошли за два месяца 800 километров, что весьма впечатлило их немецких союзников, но часть армии пришлось отвести в тыл для отдыха.

Немцы использовали румынские горнострелковые части в битве за Кавказ, где они неплохо воевали на Баксане и в районе Нальчика. Но основная часть мамалыжного воинства — 3-я и 4-я армии — оказалась под Сталинградом. Именно по ним был нанесён основной удар советских войск. 19 ноября после мощной артподготовки на позиции солдати выкатились советские тяжёлые танки, против брони которых оставшиеся целыми румынские 37-мм противотанковые пушки оказались бесполезны. К концу 20 ноября 1942 года фронт 3-й румынской армии был прорван на 70 километров…

Сталинград оказался катастрофой не только для немцев, но и для их союзников. Из почти 300 тысяч румынских солдат и офицеров вырваться из окружения удалось лишь 83 тысячам. В попытках остановить советское наступление 4-я армия понесла потери в 80 процентов личного состава. Из 18 румынских дивизий под Сталинградом были разгромлены 16.

Этот удар стал началом конца Антонеску. Загнанные в подполье политические партии постепенно начинали раскачивать режим. Особенно активно оппозиция начала действовать в 1944 году, когда РККА вышла на границы королевства. В Румынии произошёл — нет, всё-таки без комедии румыны не могут! — монархо-коммунистический переворот. 23 августа король Михай и румынские коммунисты свергли Антонеску. Михай, получивший в Политбюро ЦК ВКП(б) неформальное прозвище Король-комсомолец, немедленно совершил фирменный румынский маневр — вступил в войну с Германией на стороне СССР и союзников.

По итогам Второй мировой войны королевство Румыния, вступившее в войну на стороне стран Оси, организовавшее Холокост на захваченных советских территориях, расстреливавшее по 200 пленных за одного убитого партизанами румынского солдата, оказалось в числе победителей! И, как ни странно, округлило-таки свою территорию. Нет, «Транснистрию» с Молдавией пришлось вернуть прежнему владельцу. Но взамен товарищ Сталин передал новоявленному союзнику отнятую у сражавшихся на стороне III Рейха до конца венгров Трансильванию. Воистину: «вовремя предать — значит предвидеть» — это про румын!

Фёдор Ступин