Встреча Байдена и Си – Китай начал объяснять свою позицию

Как прошла встреча лидеров Китая и США, насколько изменились позиции Си Цзиньпина после признания его новым великим кормчим и как распределяются американские приоритеты в противостоянии с КНР и Россией, объяснил Алексей Маслов в программе Владимира Соловьёва «Полный контакт».

Соловьёв: Расскажи, пожалуйста, как проходила встреча, насколько это важно, какие сигналы прозвучали, к чему это нас приведёт.

Маслов: Во-первых, это очень важно, потому что встречаются лидеры двух, наверное, самых развитых держав в плане экономики и военной мощи. Встреча проходила 3,5 часа, что немало для таких встреч. Все противоречия начинались еще тогда, когда встреча была объявлена, но не начата. Например, есть там несколько маленьких пробросов, которые показывают напряжённость перед встречей. Си Цзиньпин сказал, что он встречается со старым другом Байденом. Псаки заявила, что Байден не считает эту формулировку правильной, и что они не являются старыми друзьями. Для Китая понятие старый друг – это очень-очень важное определение, потому что оно определяет, что какие бы ни были противоречия между странами, всё равно лидеры остаются друзьями. Они ищут выход, они обсуждают по-дружески. Си Цзиньпин пытался задать именно такое обсуждение, но Байден отверг его. Это первое, на что обращают внимание. Второе, Байден не сойдет со стандартных американских позиций. Будут обсуждаться права человека, вопросы, связанные с Тайванем, киберпреступность, естественно, со стороны Китая. Си Цзиньпин всё время говорил, что нужно больше говорить об экономике, о её стабилизации.

Лидеры подходили к разговору с абсолютно разных позиций. Байден подходил с крайне политизированной стороны, Си Цзиньпин подходил с точки зрения «давайте нормально побеседуем, давайте поговорим о вещах, связанных с экономикой».

Оказалось, и тот, и другой не до конца выполнили свою повестку дня, но важно, что они вообще встретились, потому что, на мой взгляд, ситуация была крайне угрожающая в Тайваньском проливе. Мы не очень много обращаем внимания на то, что там происходило. Мы понимаем, что была какая-то пикировка между США, Китаем и Тайванем. Но в реальности ситуация была такова, что Китай впервые за последние десятилетия своей истории начал говорить о том, что в общем придётся применить силу против сепаратистских настроений на Тайване. США при этом заявляли, что не допустят этого. Любое случайное столкновение кораблей, самолётов, выстрелы в воздух могли привести к реальному действию, как минимум, к локальной войне в Тайваньском проливе. И это бы затронуло все страны. Естественно, Россия здесь рядом. Поэтому ситуация была очень сложная. Здесь есть ещё один важный вопрос: отошли ли страны от красной линии? Отошли ли от этого предвоенного состояния? На мой взгляд, да, они отошли, потому что диалог был очень важным. Байден отработал свою повестку дня, он сообщил, что Тайвань – с точки зрения поведения США в отношении Китая – это недопустимо. Байден отработал чисто американскую повестку дня, тем самым удовлетворил свой бэкграунд, который его поддерживает.

Соловьёв: То есть он всё-таки говорил о правах человека.

Маслов: Конечно, он не мог о них не говорить.

Соловьёв: При этом он признал, что Тайвань – это часть Китая, или я не правильно прочитал сообщения?

Маслов: Всё правильно, он сказал, что он не сошёл с официальной позиции США. Ведь США на самом деле никогда не говорили, что Тайвань независимое государство. Напомню, почему-то все считают, что США признают Тайвань как государство. Нет, такого нет. США были той страной, которая стимулировала выход Тайваня из ООН, точнее вытеснение его зон, введение туда представителей КНР, как официальных представителей Китая. США не поддерживают дипломатических отношений с Тайванем, но при этом довольно активно поддерживают военные отношения. В 70-х годах был принят ряд проектов о военной поддержке Тайваня в случае нападения. Для США это очень выгодный фактор давления на Китай. Да, Байден считает, что есть только один Китай, и Тайвань часть Китая, хотя в лоб он это не заявляет. Но его волнует другое, что Китай неправильно пытается присоединить Тайвань, то есть вернуть над ним контроль.

Си Цзиньпин подошёл к этой встрече на совсем другом уровне. Тут тоже нужно понимать, что роль лидеров была разная. У Байдена с треском падают все рейтинги. Там 58% не одобряют политику Байдена. У Си Цзиньпина ситуация совсем другая. Он буквально на днях был объявлен, как говорится, новым великим кормчим. Теперь он имеет такой же статус своих идей и теорий, как Мао Цзэдун. То есть он является абсолютным харизматичным лидером даже уже не страны, он уже не просто председатель КНР, генсек, это больше формальности, он теперь человек, который определяет теорию развития не Китая, а глобальную теорию развития. Его мысли – это мысли о развитии мира. Действительно, если мы посмотрим, как это подаёт официальная китайская пресса, в Китае с радостью поддерживают все его идеи. Если отвлечься от официальной формулировки, рейтинг Си Цзиньпина колоссально высок в Китае. Это не чета Байдену. Является ли Си Цзиньпин национальным лидером? Да, является. Является ли Байден национальным лидером? А вот тут уже большой вопрос. Он является лидером определённого круга.

Соловьёв: Да, такая формулировка не принята в США, по отношению к президенту формулировка национальный лидер – не в их политической культуре.

Маслов: Собственно, США и базируются на таком плюрализме мнений. Президент США – консенсусная фигура. А вот в Китае всё по-другому. В Китае начинается новый этап развития. На этой встрече Си Цзиньпин выступает как лидер глобального комьюнити. На мой взгляд, это мало кто сейчас замечает. Си Цзиньпин сейчас не регулирует ситуацию между Китаем и США, он регулирует ситуацию между некой группой стран, которая пристроилась за Китаем и за которую Китай несёт ответственность, и США. При этом Байден призывает Китай нести больше ответственности. Это довольно забавная фраза. Китай был в очередной раз обвинён в том, что они мало участвуют в совещании по климату. Напомню, что Си Цзиньпин так же, как и Путин, не приехал на совещание по климату. Но здесь есть понятные объяснения, почему это было сделано. Я напомню, что Китай был одной из первых стран, которая очень поспешно, как потом выяснилось, объявила, что к 2060 году она полностью избавится от углеводородных выбросов. Китай ведёт свою экологическую политику. Что в сухом остатке? Страны, очевидно, воевать не будут. Страны не будут дружить в ближайшее время, и мне это очень начало напоминать встречи времен позднего Брежнева с американскими президентами. Шла холодная война. Люди встречались, при этом главным было то, чтобы война не перешла в горячую фазу, но при этом никакой конвергенции даже тогда не намечалось.

На мой взгляд, эта встреча показала важную вещь, что Китай и США будут продолжать развивать торговлю. Страны будут продолжать взаимодействовать в области климата, кибербезопасности, хотя они обвиняют друг друга в нарушении целого ряда соглашений по кибербезопасности. Но сближаться они больше не будут. Мы получаем колоссально интересную ситуацию в мире. Вот эта Симерика, сочетание Китая и Америки, продолжает существовать, оно есть, потому что эти страны настолько плотно вросли друг в друга по экономике, политике, даже в имиджевом плане. Вот здесь интересно, что Байден говорил больше про Америку, а Си Цзиньпин больше про судьбу мира. Страны как будто поменялись местами. Америка всегда говорит о том, что она отвечает за глобальное развитие мира, а тут Китай об этом говорит.

Соловьёв: А Китай вставил Америке за нарушения прав человека? Си Цзиньпин вряд ли просто проглотил пилюлю с упреками о нарушении прав.

Маслов: Си Цзиньпин тонко подчеркивает, что у каждой страны свои национальные традиции, и Китай свои национальные традиции не нарушает. Америка нарушает. Здесь Китай, на мой взгляд, тоже изменил позицию. Он начинает отвечать на все обвинения. Раньше Китай просто молчал и говорил, что это всё неправда. Но теперь Китай начал объяснять свою позицию. Это очень интересно.

Россия за последние годы научилась вести дискуссию, иногда жёстко, иногда мягко. Россия не боится дискуссии. США всегда опасались дискуссии, потому что император не может дискутировать с подданными. Так казалось. Но судя по всему, ситуация заметно меняется. Для России встреча Байдена и Си Цзиньпина – хорошо это или плохо? Это такой вопрос, который я себе задаю. Для нас на самом деле хорошо, потому что война в регионе близком к России нам совсем не нужна. Но самое главное, что Китай ещё больше на этой встрече убедился, что пока в Белом доме есть администрация, которая придерживается того, что нет ничего хуже Китая. Для нас эта ситуация важна, потому что тогда Китай начинает переосмыслять отношения и с Россией. Я много раз говорил, не все со мной соглашались, для Китая, при всех заверениях, Россия была партнером номер два и три. В этом плане Россия воспринималась Китаем по остаточному принципу. Сейчас же Китай убеждается, что Россия – это действительно крайне важный компонент всей мировой системы. Для Китая становится понятно, что Россия не часть китайской миросистемы, это очень близкая к Китаю дружественная и партнёрская держава, которая в общем разделяет идентичные идеалы.

Противостояние США и Китая – это противостояние, на мой взгляд, цивилизационное. Это не вопрос экономики, это не вопрос политики. В этом случае можно только обозначить зелёные и красные линии. А вот Россия в этом плане ценностно гораздо ближе Китаю. У нас одинаковые фундаментальные ценности, одинаковые представления о государстве, роли лидера в этом государстве.

Соловьёв: Только размеры населения сильно отличаются, что работает очень не в нашу пользу.

Маслов: А вот это вопрос другой. Гнаться за Китаем в населении бессмысленно. Нужно гнаться только за одним, за изменением концепции развития регионов Сибири и Дальнего Востока, не просто пытаться там нарастить население, а пытаться изменить качество этого населения. Мы можем там сделать техногорода, технопарки. Нужно больше качественного населения. В этом плане наука и образование должны играть первичную роль.

Соловьёв: Конечно. Алексей, скажи мне, нет ли такой ситуации, что Байден поговорил с Си Цзиньпином, чтобы снять напряжение там, чтобы полностью сконцентрироваться на ужесточении отношений с Россией, перенести конфронтацию с двух фронтов на один? Не решил ли он сначала разобраться с нами, изменив нашу политику, либо уничтожить нас как государство, и уже потом в полный рост разобраться с Китаем?

Маслов: Я так не думаю. По всем официальным американским документам Китай остается противником номер один. Эти переговоры это и подчеркнули. США больше всего опасаются роста экономической мощи Китая. Тут вопрос: а зачем Си Цзиньпин встречался с Байденом? Почему Байден встречался с Си Цзиньпином, понятно. Я думаю, потому что Си Цзиньпину важно показать, что Китай всегда готов находиться в диалоге. Мне кажется, что у США отдельная политика в отношении России. Обратите внимание, за последние несколько месяцев по всем заявлениям США мы видим одну важную вещь: политические линии Китая и России не смешиваются в одну. Это две разные линии. В отношении России это удар по экономической элите. Для Китая это удар по китайским компаниям. Но судя по всему, США не хотят полностью грохнуть китайскую экономику. Кто-то должен для США поставлять товары, да и сам Китай является потребителем американских товаров. Поэтому здесь нужно ограничить Китай. А вот по отношению к России, на мой взгляд, идёт противостояние идеологическое. К России больше обвинений. Казалось бы, Россия страна западного мира, западного мышления, но не мыслит она так же, как США. Это обидно. Со стороны США с Китая взятки гладки, это другая цивилизация. Китай нужно бить по экономике в разумных пределах. В отношении России это удары по образованию, науке, ценностям. Это совсем другая война, это более хитрая война.

Соловьёв: Более хитрая и более сложная. Интересно. В ответ нам нужно провести свои переговоры с Си Цзиньпином. Как это работает? Например, Си Цзиньпин позвонит сейчас Путину, чтобы рассказать, о чём прошли разговоры с Байденом, здесь какие нюансы этого взаимного понимания?

Маслов: Я думаю, будет обсуждение и будет обмен МИДов двух стран. Вообще, мы всегда находимся в диалоге с Китаем, именно на уровне руководителей государства. Насколько я понимаю, у нас ближайшая встреча намечена ближе к лету. Есть ли согласование наших позиций? Мне кажется, да. Не в отношении даже США, а в отношении глобальных проблем. Самое главное, мы с Китаем развиваем более тонкие и сложные отношения. Мы создаем совместные научные программы, при этом сохраняя свои национальные секреты и интересы. Мы переходим от простой торговли к более сложным отношениям. На мой взгляд, у нас недостаточно понимания на уровне разных министерств, бизнеса, частных ведомств. Кажется, что в Китае всё сложно. Но нужно учиться этому, а чтобы учиться, нужно иметь представление о том, как Китай устроен. На мой взгляд, нам нужно начинать с того, что повышать уровень экспертизы.

Соловьёв: Здесь я могу просто сказать, мой дорогой друг, вам и карты в руки, вы и занимайтесь этим.

Полный эфир: