Выйти из ВТО и ввести пошлины: как промышленности выжить при крепком рубле

Центробанк разрешил физлицам выводить за рубеж до 1 млн долларов в месяц. Сколько граждан России воспользуется такой возможностью с учётом санкций и дорогих SWIFT-переводов – не ясно. Однако поднятие лимита по выводу денег – одна из последних мер в арсенале ЦБ по сдерживанию укрепления рубля. Покупка в резервы ЦБ рупий, юаней и дирхамов выглядит полной экзотикой, а складирование денег в золото, алмазы и ФНБ уже показало свою бесполезность

Но рубль всё равно укрепляется: спустя 4 месяца с начала СВО восстановить поток импортных товаров в России так и не удалось.

И, похоже, Россия входит в эпоху очень крепкого рубля.

Для граждан это хорошая новость: если бы не логистические сбои, создающие реальный дефицит товаров, усиленный желанием многих продавцов придержать запасы и воздержаться от переписывания ценников, то доходы россиян в долларовом эквиваленте начали бы бить рекорды. Однако эти рекорды пока являются исключительно виртуальными – богаче мы не становимся. Единственное преимущество крепкого рубля состоит в том, что он позволяет быстрее расплатиться по внешним валютным долгам, впрочем, зачем по ним платить если для России от этих выплат ничего не изменится, – не ясно. Особенно с учётом желания стран Запада изъять российские деньги и передать их Украине.

А вот для экспортёров, бюджетов и промышленности крепкий рубль является проблемой.

При расходах внутри сраны в рублях, продажа барреля нефти за условные сто долларов при курсе 75 принесёт 7500 рублей, а при курсе 50 лишь 5000 тыс. рублей – то есть на треть меньше. Аналогичная история с металлами, удобрениями, газом, древесиной и машинами. Крупные компании ещё с марта стали отказываться от выплат дивидендов и публикации отчётности по международным стандартам – внешние заимствования и инвестиционная привлекательность перестали быть для них какой-либо ценностью. Сегодня же и Газпром отказался от выплат рекордны дивидендов (свыше 24 млрд долларов), из которых как минимум 6 млрд должны были достаться американцам, но «зависли» бы на специальных счетах. Теперь же правительство пожертвовало самой идей фондового рынка – зачем вам акции если нет гарантии получения дивидендов, – но сохранило деньги для ускоренной реализации инвестиционных программ и пополнения бюджета. В целом, корпорациям придётся переписывать инвестиционные программы и привыкать жить с минимальными дивидендами (либо вовсе без них), вкладывая деньги в модернизацию своих активов и снижение производственных издержек.

При крепком рубле и снижении рублёвых доходов от экспорта сырья, цены на которое установлены в валюте, единственным способом удержания доходов на уровне является ограничение физического экспорта, а для бюджета – перевод вывозных пошлин из долларов и евро в рубли. Правкомиссия уже одобрила перевод пошлин на экспорт зерна и масла в рубли.

Но хуже всего то, что крепкий рубль стимулирует импорт и подавляет внутреннее производство. Не зря машиностроители, например с/х, просят правительство о дополнительных мерах поддержки: они ещё в прошлом месяце просили ввести утилизационный сбор на с/х технику из Китая и Турции, которая ввозится в Россию «по цене металлолома».

Плюс ещё членство в ВТО – не представляет какой-либо ценности из санкций США и ЕС – лишает Россию возможности использовать ввозные таможенные пошлины как наиболее универсальный и удобный инструмент по борьбе с импортом. Безусловно, санкции, обрушение импорта вместе с параличом суда ВТО – он заработает не раньше 2024 года – развязывают России руки в этом направлении. Однако нужно понимать, что Россия – ядро Евразийского союза, – а ЕАЭС выстроен на правилах ВТО и все его члены кроме Белоруссии являются членами данной организации. Поэтому никакой радости от пошлин ни Бишкек, ни Нур-Султан испытывать не будут.

Но решать что-то нужно будет: по мере восстановления импорта промышленность будет сталкиваться со всё большим давлением, а компенсировать его за счёт налогового вычета невозможно – инструмент хороший, но отнюдь не универсальный. А без развития внутреннего производства невозможно достичь целей по импортозамещению – можно будет лишь заместить один импорт другим.