Угрожает ли Азербайджану исламистский джихад?

В июле 2018 года в азербайджанском городе Гянджа в ходе беспорядков было убито двое полицейских. По данным полиции, во время пресечения несанкционированного митинга холодным оружием были убиты замначальника главного управления полиции Гянджи Ильгар Балакишиев и замначальника Низамнской районной полиции Самад Аббасов.

Митингующие выступали в поддержку 35-летнего гражданина России Юниса Сафарова, задержанного за покушение на убийство городского мэра Эльмара Велиева. Были задержаны 40 участников несанкционированного митинга.

«Остальные бежали с территории и скрылись, — сообщили в городском МВД. — В течение 30 минут общественный порядок в центре Гянджи был восстановлен».

3 июля 2018 года в половине девятого по местному времени в результате аварии на Мингечаурской ТЭС прекратилась подача электричества по всему Азербайджану. Сразу же после этого было совершено покушение на мэра города Эльмара Велиева. За покушение на убийство Велиева и был задержан Юнис Сафаров.

Расследование, которое взял под свой контроль Президент Азербайджана Ильхам Алиев, вело главное следственное управление по тяжким преступлениям Генеральной прокуратуры Азербайджана. Сообщалось, что Сафаров уже год числился в розыске за нападение на сотрудника полиции Гянджи, у которого он похитил табельное оружие. Правоохранители характеризовали Сафарова как радикального исламиста.

По данным азербайджанских СМИ, Сафаров проходил боевую подготовку в Сирии, длительное время жил в иранском городе Кум. Впрочем, в связи с тем, что на территории республики проживают мусульмане как шиитского, так и суннитского направлений ислама, в Азербайджане возможна активность радикальных исламистов обоих этих течений.

Волна насилия могла повториться в Сумгаите, другом крупном городе страны. Но в этом случае правоохранители сработали на опережение, мониторили социальные сети, где анонимные личности призывали жителей города выйти на улицы. Прислушались к провокаторам единицы, но и здесь было около десяти задержанных.

Баку всегда жестко подавлял малейшие ростки оппозиционных взглядов на развитие страны. В 2015 году в Нардаране, небольшом курортном поселке на каспийском берегу, духовном центре шиитов Азербайджана, власти провели спец­операцию прямо во время дневного намаза. Были задержаны и вывезены в неизвестном направлении лидер движения «Мусульманское единство» Талех Багирзаде, шиитский богослов, и еще несколько человек. Последовали столкновения, в результате которых погибли четверо горожан и двое полицейских.

По итогам конфликта в Нардаране Президент Азербайджана Ильхам Алиев в декабре 2015 года подписал закон о запрете на деятельность организаций, распространяющих радикальные религиозные идеи. Этот закон открыл широкие возможности для властей в проведении спецопераций и блокировании целых территорий.

Между тем, конфликты населения Нардарана с властями происходили с 2002 года. Протест постепенно трансформировался из чисто социального, с требованиями ремонта дороги и газификации, в религиозный. Уже в 2010 году Нардаран выступил с требованиями об отмене запрета на ношение хиджаба.

Поэтапная трансформация социального протеста в религиозный – основной стержень общественно-политического недовольства в Азербайджане. Эта же начинка была и у июльских событий в Гяндже.

Отметим, что спецслужбы Азербайджана уже давно фиксируют рост активности транснациональных религиозных террористических организаций.

Несколько лет назад запрещенный в России ИГИЛ опубликовал карту с обозначением своих территориальных претензий. Азербайджан на этой карте джихадистского халифата входил в провинцию Гогзаз.

Ислам исповедуется большинством населения Азербайджана; по данным исследовательского центра Pew Research, в 2009 году около 99,2 % населения страны являлись мусульманами, из них абсолютное большинство, приблизительно 60% исповедующих ислам, составляли шииты (джафаритский мазхаб), остальные 40% мусульман — сунниты (в основном ханафитский мазхаб).

Весной 2017 года в турецком городе Конья были задержаны 22 боевика ИГИЛ и «Рабочей партии Курдистана» (РПК). Из 22 задержанных 14 оказались членами ИГИЛ, 4 – РПК.

Среди них был и азербайджанец Илтифат Назуров. Он служил в армии Азербайджана в чине лейтенанта. После демобилизации уехал в Турцию, где примкнул к радикальным исламистам.

Ранее турецкими спецслужбами был выслежен и схвачен гражданин Азербайджана Абдулла Абдуллаев, который создал в Турции перевалочный пункт для боевиков из Европы и Средней Азии, которых впоследствии переправлял в Ирак и Сирию. В ходе этой спецоперации турецких правоохранительных органов были задержаны 36 человек, связанных с бандой Абдуллаева.

Осенью 2017 года сотрудники Службы государственной безопасности Азербайджана задержали четырех боевиков религиозно-экстремистской группировки, которые готовили теракты на территории республики. Еще четверо боевиков в ходе этой спецоперации были убиты. Сообщалось, что члены этой группировки изготовили кустарным способом взрывные и зажигательные устройства и собирались их применить в качестве акции устрашения на митинге оппозиции в Баку.

Только в Сирии за последние годы погибло уже примерно 200 выходцев из прикаспийской страны. Оценки же количества исламистов в Азербайджане весьма приблизительны и зачастую надуманны. Так, азербайджанское издание Haqqin.az пишет о 40 тысячах радикальных исламистах. Такого просто не может быть, и, скорее всего, издание пишет по принципу «у страха глаза велики».

Что касается событий в Гяндже, то местная пресса трактовала их как провокацию криминальных элементов, прикрывавшихся религиозными лозунгами.

«Погромщики вышли под знаменами религиозного фанатизма. Главным лозунгом на площади был призыв «Аллах акбар!» и другие слоганы исламистов – сообщает один из неформальных рупоров официоза Haqqin.az. – Главные фигуранты беспорядков в Гяндже — отпетые криминальные элементы, которые самым примитивным образом прикрылись религиозной завесой».

Действительно, задержанные погромщики были обычными уголовниками с впечатляющей криминальной биографией. Однако, их участие в погромах и беспорядках под религиозными лозунгами не было банальным прикрытием банальных бандитских намерений.

События последних лет в ряде республик Центральной Азии, в частности в Казахстане, показали, что транснациональные исламистские организации и зачастую стоящие за ними западные спецслужбы в ходе подрывных цветных революций стали использовать синергию, то есть обладающее мультипликативным эффектом взаимодействие социальных протестов, революционного джихада и криминального мятежа. Именно такой характер носил неудавшийся путч в январе 2022 года в Казахстане.

Похоже, что беспорядки в азербайджанской Гяндже летом 2018 года были своего рода репетицией такой подрывной синергии.

Нельзя сбрасывать со счетов, что Азербайджан мог бы стать хорошей базой для исламистских боевиков. В первую очередь из-за своего географического положения: республика находится между шиитским Ираном и взрывоопасным югом России, гранича с Дагестаном. Отсюда рукой подать до Турции и севера Ирака. Кроме того, нефтяные ресурсы Азербайджана могут стать серьезным подспорьем для вооруженных группировок.

Сообщения о планах джихадистов дестабилизировать и захватить Азербайджан раздаются достаточно давно. Один из лидеров запрещенного ИГИЛ, к примеру, заявлял: «Исламское государство доберется и до этих мест. Дагестан и Грузия как печеные яблоки, а Азербайджан – готовый мясной пирог, и как-нибудь мы отведаем его».

Мы не будем комментировать гастрономические аллюзии джихадистов, но властям Азербайджана, представившим беспорядки в Гяндже акцией криминальных элементов, все же стоит опасаться как внутренних, так и внешних адептов революционного джихада.

Показателен демографический ресурс. Азербайджан – 10-миллионная страна со значительной долей молодого населения, осознающего, что социальные лифты не работают.

Ни Иран, ни Россия, ни другие соседи Азербайджана не ведут в стране подрывных действий в своих интересах. За исключением нестабильности первой половины 1990-х годов и локальных конфликтов наподобие нардаранского, внутриполитическая ситуация здесь за годы независимости не вызывала никаких тревог.

Вместе с тем усиление внутриполитического противостояния и рост социального недовольства будут иметь непредсказуемые последствия для всех соседей страны.

Общество республики и власть находятся в разных временных пластах: население ориентировано на форматы жизни, близкие к странам Восточной Европы или Турции, а власть отчаянно исповедует феодализм, просто не умея ничего другого. Карабахская победа отодвинула на какое-то время неизбежный социальный взрыв, который ожидаемо окрасится в религиозные тона.

Социальный метроном Азербайджана запущен, и никакие победные фанфары и литавры его не остановят.

Азер Махмудов