Украина после СВО: Три сценария для одной территории

Рано или поздно боевые действия на Украине прекратятся.

Каким государством станет Украина после этого?

1. Украина одерживает победу и изгоняет российские войска с территории, которую считает своей, – с Крымом или без него.

Вроде бы самое время становиться региональным лидером, собирать вокруг себя соседние государства, придумать какой-нибудь панукраизм и процветать.

На деле же мы получим государство с самым большим внешним долгом на планете и колоссальным внутренним напряжением. На неизбежные репрессии против жителей «освобождённых» территорий наложится также резко негативное отношение к вернувшимся беженцам (а при таком сценарии Европа будет принудительно возвращать украинцев миллионами). Как результат – хронический политический кризис, долговой бюджет, передача всех значимых активов иностранным владельцам. Государство-победитель фактически теряет свою государственность.

2. Россия добивается целей, каковы бы они ни были – зачистка четырёх регионов, взятие Киева, достижение сухопутной связи с Приднестровьем.

Дальнейшую судьбу Украины, а в некоторых вариантах и Молдавии. будут решать на переговорах России и НАТО. Едва ли Североатлантический блок, до сих пор кривым ножом дорезающий останки Югославии, откажется от идеи территориальной целостности Украины, но на неформальном уровне Россию, безусловно, попросят остановиться в рамках заявленных четырёх регионов + Крыма. Альтернативой, которая устроит часть членов блока, может послужить реальный раздел бывшей Украины между Польшей, Венгрией и Россией. Молдавия в этом случае будет поделена между Россией и Румынией. Останется ли часть Украины между Днепром и Галичиной формально независимым государством – вопрос, на который стоило бы дать отрицательный ответ, потому что жовто-блакытная республика всегда будет источником головной боли для окружающих.

Конечно, добиться такого варианта-максимум Россия может только с позиции очень большой силы. Для Украины же –вернее, её бывших граждан – это далеко не худший вариант: её территории попадают под контроль экономически более сильных государств, в их восстановление вкладываются ощутимые средства, растут социальные гарантии.

3. Замораживание, «приднестровизация» конфликта – самый реалистичный вариант. Судя по той картине, которую мы видим сегодня, ни одна сторона не готова к решительному удару, а значит, вполне возможно вооружённое перемирие с разграничением по линии фронта на момент достижения договорённостей.

Как ни странно, худший вариант для Украины, потому что неопределённость будет играть против Киева. Да, обе стороны будут строить укрепления, наращивать объёмы вооружений, но усталость от происходящего даст о себе знать: «партия мира», несмотря на репрессии, будет становиться всё сильнее. Лучше уж без части территорий, которые и так враждебны, зато в ЕС и под реальную защиту НАТО – эта логика уже сейчас звучит на Украине.

А учитывая накопленные объёмы оружия, несогласие по ключевым вопросам может привести к самой натуральной гражданской войне, и «приднестровизация» плавно перетечёт в «афганизацию» конфликта, то есть появлению в Европе той самой территории нестабильности, которые Запад так бережно поддерживает в Африке. Партизанские отряды полевых командиров, лютая помесь причудливых идеологий, продразвёрстка, террор против мирного населения – в общем, нормальное историческое состояние этих территорий в их бытность вне Российской империи. Помните Руину XVII века после смерти Хмельницкого – 30 лет междоусобного ада, рядом с которыми махновские времена покажутся образцом стабильности и благоденствия? Вроде нормальные русские люди, а десятилетиями вели себя как пьяные поляки.

* * *

Как видим, ни один из этих вариантов не предполагает стабильной суверенной власти Киева над Украиной вне зависимости от её послевоенных границ. Либо погрязшее в долгах государство с распроданной экономикой (что-то типа России Ельцина, только ещё и милитаризованное по очень высокой цене), либо разделённая другими государствами территория, либо арена хаоса и гражданской войны.

И третий вариант наиболее вероятен потому, что второй более вероятен, чем первый.