Украина превратилась в кладбище. Польше и США этого мало

Опосредованная война Америки с Россией превратила Украину в кладбище, считает автор TAC. И она вдохновляет Польшу пойти на прямую конфронтацию с Москвой на украинской территории. Кремль может счесть, что действия Варшавы совпадают с намерениями США.

На войне политические лидеры и полководцы предпочитают решительным действиям поэтапный подход: это щадит личный состав и сулит достижения в перспективе — во многом из-за истощения противника.

В 1950 году Объединенный комитет начальников штабов во главе с тогдашним председателем генералом Лоутоном Коллинзом рекомендовал короткие вылазки вдоль корейского побережья, чтобы постепенно расширить анклав США и союзников под названием Пусанский периметр. Идея сводилась к тому, чтобы выиграть время, собрать достаточно сил и начать прорыв по нормандской модели. Но генерал армии Дуглас Макартур ее отмел. Он предложил дерзкий и глубокий бросок, который грозил отрезать окружавшие Пусан северокорейские войска к югу от 38-й параллели.

Оказалось, что Макартур был прав. Сегодня мы знаем, что с короткими вылазками северокорейское командование справилось бы. Оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать, что северокорейцы, как и их китайские союзники, были хорошо знакомы с оперативной тактикой США и союзников во Вторую мировую. Эйзенхауэр упрямо настаивал на широком фронте c параллельной переброской в Центральную Европу миллионов солдат в составе нескольких армий через Францию и Германию — это вписывалось в его формулу низкого риска.

В свете этого северокорейцам было логично предполагать, что Макартур никогда не разделит свои силы ради морской атаки далеко в тылу противника. Это чересчур рискованно. Оперативная концепция Инчхона не вписывалась и в стратегию США в Гражданскую войну и Первую мировую — обе они выигрывались за счет истощения, а не маневра.

В феврале 2022 года президент России Владимир Путин избрал поэтапный подход к своей специальной военной операции на Украине. Путин отрядил менее 100 000 военнослужащих для неглубокого проникновения на широком фронте размером с Техас. Путин почти 15 лет пытался убедить Вашингтон и коллективный Запад в несогласии Москвы с продвижением НАТО на восток. Не преуспев, Путин заключил, что Вашингтон и его союзники по НАТО все же предпочтут немедленные переговоры разрушительному региональному конфликту с неясным потенциалом эскалации вплоть до ядерного уровня.

Путин ошибся. Он сделал ложное предположение по теории рационального выбора. Теория рационального выбора пытается предсказать человеческое поведение, исходя из того, что в экономике, политике и повседневной жизни люди, как правило, руководствуются прагматическими интересами.

Слабина этой теории в том, что люди не рациональны. На самом деле человеческий разум подобен черному ящику. Можно видеть, чтó закладывается в черный ящик, и что получается на выходе, но сам процесс принятия решений непрозрачен.
В международных отношениях и войне любая стратегическая оценка должна учитывать и определяющие характеристики человеческого самосознания — историю, географию, культуру, религию, язык, расу или этническую принадлежность. В силу культурных причин, опыта и врожденного характера Макартур был человеком рисковым. Как напоминает своим читателям Питер Друкер, культура — это основа человеческого капитала. И эта объективная реальность, как правило, разбивает нереалистичные ожидания, которые создает теория рационального выбора.

Вместо того чтобы сесть за стол переговоров, Вашингтон отбросил все предостережения и соображения — включая российский ядерный арсенал, который Америка прежде непременно учитывала в отношениях с Москвой. Не имея реального представления ни о России, ни о Восточной Европе, вашингтонские политики слепо подписались под идеей покойного сенатора Джона Маккейна, что Россия — это «бензоколонка с ядерным оружием».

Путин же рисков не любит. Но он отказался от поэтапного подхода и быстро переориентировал российские силы на стратегическую оборону — эта экономия сил позволила свести к минимуму потери Москвы и, наоборот, максимально увеличить украинские до тех пор, пока российские войска не вернутся к наступательным операциям. Смена российской стратегии сработала. Несмотря на беспрецедентные вливания в ВСУ вообще всего — современного оружия, денег, иностранных боевиков и ключевых разведданных — вашингтонская марионетка разгромлена. Украинские больницы переполнены сломленными людьми, а поле боя усеяно трупами украинцев. Киев — тяжелый сердечник на аппарате жизнеобеспечения.

Россия добилась своей стратегией истощения выдающихся успехов, и именно поэтому сегодня конфликт опасен как никогда с февраля 2022 года. Почему? Выиграть от одной обороны нельзя, и Вашингтон по-прежнему убежден, что Украина может победить.

Вашингтон отмахивается от украинских потерь и, наоборот, всячески преувеличивает российские. Офицеры, присутствовавшие на встречах в Пентагоне, рассказывают, что в дискуссиях высшего генералитета, в Белом доме и Фогги-Боттоме (район Вашингтона, где находится штаб-квартира Госдепартамента, – Прим. ИноСМИ) основное место уделяется скромным боевым успехам Украины. Причем, они подаются как неопровержимые доказательства неизбежной победы Киева. В такой обстановке штабные офицеры не горят желанием возражать насчет эффективной деятельности российских вооруженных сил и растущей военной мощи Москвы.

Это впечатление усугубляют западные СМИ, наперебой трубя, что российские генералы и их войска ни на что не способны, погрязли в коррупции и лени, а Украина победит, если только получит больше поддержки. В результате можно смело поставить на то, что Вашингтон и его союзники продолжат поставлять Киеву оборудование и боеприпасы — хотя, вероятно, и не в том количестве и не такого качества, как в недавнем прошлом.

Антироссийский крестовый поход НАТО возглавила Варшава. Вашингтон это горячо одобряет и своей убежденностью в военной слабости России вдохновляет Польшу еще больше — настолько, что та, похоже, готова пойти на прямую конфронтацию с Москвой. По словам французских источников в Варшаве, если украинские силы будут отброшены, «поляки могут ввести в этом году свою первую дивизию, куда войдут собственно поляки, прибалты и некоторое количество украинцев».

Вашингтон недооценивает Москву. Российское командование вполне может счесть, что действия Варшавы совпадают с намерениями Вашингтона. На эту мельницу льет воду и недавнее распоряжение президента Байдена о надбавках за службу в опасных условиях американским солдатам на Украине (хотя их там в принципе не должно быть).

Но еще вероятнее, что польский хвост всего лишь хочет повилять американской собакой. Поляки знают, что их военное вторжение в историческую Галицию повлечет за собой военный ответ со стороны как Белоруссии, так и России, но Варшава также убеждена, что воздушные и сухопутные силы Вашингтона в Европе едва ли будут сидеть сложа руки на Украине, в Румынии и на побережье Балтийского моря, глядя, как польские силы ведут проигрышную битву.

Опосредованная война Америки с Россией уже превратила Украину в кладбище. Если мы будем потакать полякам в их жажде войны с Россией, Польша пойдет по пути Украины. Одна эта мысль не оставляет Москве иного выбора, кроме как разом бросить всю свою военную мощь против Украины, пока коллективный Запад не развязал региональную войну. Заключите же мир, глупцы, пока не поздно.

Дуглас Макгрегор — полковник в отставке, старший научный сотрудник The American Conservative, бывший советник министра обороны в администрации Трампа, ветеран боевых действий (имеет награды) и автор пяти книг
Источник