Украине не удалось извлечь выгоду из мятежа группы Вагнера

Прерванный мятеж группы Вагнера попал в драматические заголовки всех СМИ, но не принес Украине никаких успехов на поле боя. После нескольких месяцев спекуляций о том, когда оно начнется и каковы будут его цели, долгожданное контрнаступление Украины вроде бы началось в начале июня. Президенту Украины Владимиру Зеленскому потребовалось несколько дней, чтобы 10 июня признать, что контрнаступление действительно началось, хотя из российских СМИ стало ясно, что его начальная фаза началась за несколько дней до этого.

Одна из причин, по которой о контрнаступлении было объявлено без особой помпы, заключалась в том, что оно, вероятно, шло не по плану. Первоначальные украинские потери были тяжелыми и не приносили видимой выгоды. Украинские силы, возможно, изначально искали слабые места в российских позициях, но не нашли их. Российские источники вскоре признали, что бои были тяжелыми. Контрнаступление, возможно, все еще набирает обороты, но попытки представить его как едва начавшееся явно вводит в заблуждение.

Огромные потери. Для этого контрнаступления Украина собрала значительное количество западной техники и большое количество войск. Большая часть из них, безусловно, уже использована. Потери были огромными. Министерство обороны России предоставило фотографии подбитых западных боевых бронированных машин с тем, чтобы подчеркнуть, что западная техника далеко не безотказна. Такие потери вскоре были подтверждены западными источниками и далеко не исключительны. После нескольких недель боев становится очевидным, что прежние оптимистичные ожидания относительно успеха этого контрнаступления Западом, вряд ли оправдаются. В то же время украинская и западная эйфория по поводу того, что многие считали мятежом или попыткой государственного переворота группы Вагнера в России, была недолгой. Действия Евгения Пригожина не принесли Украине тех преимуществ на поле боя, на которые она надеялась.

Как и предсказывали многие наблюдатели, большая часть усилий Украины тратится на попытки пробить позиции России и выйти к Азовскому морю на юго-востоке. Это отрезало бы сухопутный путь России в Крым. Одна из проблем для украинских сил заключается в том, что то, что им казалось хорошей идеей, было ожидаемо и российской стороной. Продолжаются бои и в Бахмутском районе. Некоторые украинские усилия прилагаются и в Бахмутской области. В этом районе украинские силы с минимальным локальным успехом, похоже, пытаются свести на нет завоевания России последних месяцев.

Хотя Украина и смогла провести две успешные контратаки в Харьковской и Херсонской областях в 2022 году, в результате которых была отбита значительная территория, эти контратаки были предприняты в совершенно иных условиях, чем сегодня. В обоих этих случаях российские войска предпочли отступить перед лицом украинских контратак — туда, где они сейчас окопались и устояли. Российская армия стала намного больше, чем была осенью 2022 года — с сентября прошлого года было мобилизовано более 300 тысяч российских военнослужащих. У российских войск были месяцы, чтобы подготовить подчас сложные оборонительные позиции в глубине.

Оборона сейчас также дает преимущество для российских сил, так как позволяет смягчить некоторые проблемы со снабжением, с которыми они столкнулись в 2022 году. Российские силы успешно используют и технику, которая Западом считается устаревшей, но она получила значительную модернизацию и правильную настройку. Российская армия, безусловно, научилась и адаптировалась к характеру войны. Один пример: российские силы принимают меры по снижению тепловых сигнатур бронетехники и их уязвимости к украинским противотанковым средствам.

Наконец, русское население — и поддерживаемая им армия — в основном находятся в ожидании затяжной войны. Многие русские, кажется, считают, что у России нет иного выбора, кроме как продолжать войну, к чему Запад призывает Украину.

Имеются веские основания полагать, что недавний мятеж или попытка государственного переворота группы Вагнера были больше связаны с борьбой за власть в российском военном руководстве и с тем, как следует вести войну, а не с тем, следует ли ее продолжать. Тем не менее, недолговечный мятеж Пригожина явно стал определенным вызовом для правительства Владимира Путина.

Украинские вооруженные силы, безусловно, имеют мотивированные войска и значительное количество западной техники. Но украинские силы не обладают таким господством в воздухе, которое могло бы облегчить наземное наступление, которое имело решающее значение во время войн в Персидском заливе 1991 и 2003 годов, когда западное оружие применялось с разрушительным эффектом. Но, несколько десятков F-16, вероятно, не изменили бы ситуацию в воздухе для Украины — российская ПВО по-прежнему остается одной из лучших в мире.

Большие потери. Украинские силы также не имеют неограниченных людских ресурсов. В западных СМИ много написано о предполагаемых потерях России и проблемах с живой силой, но очень мало о потерях Украины. Украина понесла большие потери, которые трудно восполнить, да, и миллионы украинцев покинули стран. Не все украинские мужчины хотят воевать. Гораздо меньшее население Украины означает, что у нее определенно нет таких человеческих ресурсов, как у России.

Украина просто не может позволить себе последовательные контрнаступления, какую бы технику Запад ни предоставил. Дополнительные западные ресурсы, направляемые Украине в ходе контрнаступления, могут усилить позиции Украины, но вряд ли окажутся решающими. Нравится это или нет, но, рано или поздно Украине придется признать, что шансы на «победу» в этой войне невелики. В какой-то момент придется вести переговоры — хотя бы о прекращении огня по образцу Корейской войны.

Дальнейшая эскалация, возможно, только с участием войск НАТО и может привести к применению ядерного оружия. К счастью, дебаты в российских политических кругах о возможности применения ядерного оружия остаются гипотетическими, по крайней мере, на данный момент.

Александр ХИЛЛ, профессор военной истории Университета Калгари