Украинские дроны ударили по «интересам» Трампа: «Решение мог принять только Зеленский» – эксперт

Украинские дроны поразили нефтеперекачивающую станцию «Кропоткинская». Более четверти акций – а стало быть, перекачиваемой нефти – принадлежит компаниям из США и Европы. Станция встала. Остается вопрос – где во время налета была ПВО? Подробности – в материале «Новороссии«.

Били с интервалом, надеясь на жертвы

17 февраля нефтеперекачивающую станцию «Кропоткинская» на Кубани, принадлежащую Каспийскому Трубопроводному Консорциуму (КТК), поразили семь украинских БПЛА. Станция на неопределенное время выведена из эксплуатации. В пресс–службе КТК отметили, что беспилотники, помимо взрывчатки, были начинены металлическими поражающими элементами:

Атака произведена с временным интервалом, чтобы не только нарушить работу объекта, но и привести к жертвам среди оперативного персонала станции.

Абсурд ситуации в том, что КТК – это международный консорциум с участием компаний из России, Казахстана, США, Великобритании, Нидерландов, Италии и ОАЭ. Контролирующий пакет – 31 процент акций – принадлежит России. А 22,5 процента акций – собственность американских компаний Chevron и Exxon Mobil. Очевидно, что Зеленский «нанес» удар по интересам американцев. А значит – по интересам Трампа.

В Консорциуме уже сообщили, что известили всех акционеров, включая представителей компаний из США и Европы, о террористической атаке и ее результатах. А они удручают:

• транспортировка нефти из Казахстана до Новороссийска теперь осуществляется на сниженных режимах перекачки,
• о сроках введения «Кропоткинской» в полноценную эксплуатацию не заявлено.

Это не случайность

На то, что был приказ о поражении именно той станции, которая обеспечивает интересы американских компаний, указывает расположение «Кропоткинской». Она находится в удалении от других транспортных нефтяных узлов.

Не сослаться и на атаку по порту «Новороссийск» как конечной точки перекачки нефти. До него – около 235 км.

Дмитрий Евстафьев, специалист по военно-политическим вопросам национальной безопасности России, а также военной и внешней политики США, убежден, что решение об ударе принимал именно Зеленский – с досады на Трампа, который «развернулся к нему спиной». А американские нефтяники – важнейшие союзники Трампа.

Удар по такому объекту – это решение руководителя страны. Военное командование таких решений не принимает, понимая политическую значимость последствий. Зеленский точно знал, на удар по какому объекту он отдает приказ. Он целенаправленно бил по прибылям американских компаний.

Евстафьев полагает, что удар говорит о полной недоговороспособности Зеленского и его «геополитической истеричности»:

Показывает готовность к любым провокациям, в том числе и против своих хозяев, прежде всего американцам. В России это и так все знали.

Где была русская ПВО?

Налет на «Кропоткинскую» демонстрирует еще одну проблему. В России до сих пор нет единой системы ПВО.

Военный эксперт и публицист Владислав Шурыгин («Рамзай») подробно объясняет:

• Нет единого радиолокационного поля, способного обнаруживать и сопровождать маловысотные, малоскоростные цели на территории страны;
• Нет единого командования, отвечающего за оборону нашей территории;
• Силы ПВО ВКС прикрывают только военно-стратегические объекты, при этом города и промышленные центры не прикрыты, кроме Москвы – политического центра страны;
• Нет никакой «местной ПВО», кроме вневедомственной охраны с лёгким стрелковым оружием.

Шурыгин возмущен, что за три года СВО эти вопросы до сих пор не решены – даже в правовом плане. Например, «местной ПВО» нет из-за отсутствия регламентирующей законодательной базы:

В итоге – «черная дыра», в которую успешно влетают десятки и сотни вражеских дронов, и ситуации, аналогичные вышеупомянутой, становятся системой.