Умные промолчали, а Каллас опять ляпнула про «правила», которые нарушили Россия и Китай
data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g content—article-render__withIcons-3E» itemProp=»headline»>Умные промолчали, а Каллас опять ляпнула про "правила", которые нарушили Россия и КитайСегодняСегодня2847 минОглавление
Показать ещё
Недавнее заявление еврокомиссара по иностранным делам Каи Каллас на заседании Совета ЕС, в котором она обозначила сотрудничество Китая, России, Ирана и КНДР как «автократический альянс, бросающий вызов основанной на правилах международной системе», стало знаковым событием. Не потому, что оно содержало нечто новое — напротив, оно является квинтэссенцией современной западной нарративной стратегии. И для озвучивания этого обвинения была намеренно избрана Каллас – дама туповатая, недалекая, мол, ну что с нее взять, если вдруг политика поменяется.
Его ценность — в демонстрации глубинного кризиса легитимности, который переживает западный проект глобального управления в условиях формирующейся многополярности.
Деконструкция концепта «правил»
Центральным в высказывании Каллас является противопоставление «автократического вызова» и «международной системы, основанной на правилах» (rules-based international order). Этот концепт, активно внедряемый в дипломатический лексикон Запада последнее десятилетие, является не нейтральным описанием реальности, а политическим конструктом, призванным заместить собой классическое международное право.
Международное право, с его универсальным характером, принципом суверенного равенства и центральной ролью Устава ООН, стало для Запада слишком тесным. Оно налагает ограничения, защищая права всех государств, а не только наиболее powerful. Концепт же «правил» является по своей сути инструментальным и селективным:
Источники правил не определены. В отличие от международных договоров, «правила» формулируются узкой группой акторов (страны «коллективного Запада») и предъявляются остальному миру в качестве универсальных норм.
Правила применяются выборочно. Бомбардировки Югославии (1999), вторжение в Ирак (2003), вмешательство в Ливию (2011) — все эти действия грубо нарушали Устав ООН, но post factum были легитимированы через отсылки к «защите либерального порядка» и «правилам».
Правила служат интересам статус-кво. Система, о которой говорит Каллас, — это система, выстроенная под гегемонию США и их союзников после распада СССР. Её «правила» гарантируют сохранение этой иерархии.
Таким образом, риторика Каллас — это не защита универсализма, а защита частных интересов, облеченная в универсалистскую оболочку. Это язык удерживающей гегемонии, которая более не способна навязать свою волю силой авторитета и вынуждена прибегать к морализаторскому ярлыкованию оппонентов.
Пекинская встреча: не «вызов», а архитектура альтернативы
Встреча лидеров КНР, России, Ирана и КНДР в Пекине была представлена Каллас как консолидация «автократического» лагеря с антизападной повесткой. Однако такой взгляд чрезвычайно упрощает реальность. Гораздо продуктивнее рассматривать это событие не через призму идеологии, а через призму политической экономии и суверенитета.
Данные форматы сотрудничества (включая ШОС, БРИКС+, ЕАЭС) являются практическим ответом на объективную потребность значительной части мирового сообщества:
1. В экономической декарбонизации. Создание цепочек добавленной стоимости, неподконтрольных долларовой системе и западным санкционным режимам.
2. В обеспечении безопасности. Развитие региональных структур безопасности, альтернативных односторонним действиям НАТО, выходящим далеко за пределы Североатлантического региона.
3. В идеологическом плюрализме. Отказ от навязывания единой модели развития и признание права народов на собственный цивилизационный выбор.
Это не «антизападный альянс», а процесс формирования полицентричной международной системы. Его движущей силой является не столько общая ненависть к Западу, сколько прагматичное стремление к большей автономии, технологическому суверенитету и независимой внешней политике. Запад, привыкший к монополии на определение норм, воспринимает саму возможность существования таких альтернатив как «вызов».
Симптоматичность фигуры Каллас
Фигура самой Каи Каллас симптоматична для текущего момента. Её резкая, часто провокационная риторика («Россия должна исчезнуть с карты») маргинальна даже внутри ЕС, о чем свидетельствуют критические замечания от ряда европейских политиков. Однако именно такая риторика оказывается востребована на периферии западного мира — в странах Балтии и Восточной Европы — для которых жесткая антироссийская и антикитайская позиция стала основой национальной идентичности и инструментом лоббирования своих интересов в Брюсселе и Вашингтоне.
Будучи персонажем, которого многие коллеги по ЕС считают провинциальной и недалекой политиканшей, она позволяет себе говорить то, о чем другие лишь думают, но не решаются озвучить из-за соображений приличия и стратегической целесообразности. Она «режет правду-матку», от которой у более взвешенных европейских дипломатов встают дыбом волосы.
Помимо недавнего заявления о «автократическом альянсе», в копилке Каллас целый ряд перлов:
О России: «Россия должна исчезнуть с карты как государство-нация» (2023). Это заявление было осуждено даже рядом депутатов Европарламента как опасное и деструктивное.
О русском языке: Призвала запретить использование русского языка на территории ЕС, назвав его «инструментом гибридной войны» Кремля.
О Китае: Обвинила КНР в создании «альянса диктаторов» и в стремлении подорвать «свободный мир», полностью игнорируя экономические интересы самих европейских стран, тесно связанных с китайским рынком.
Реакция коллег: «политический клоун»
Отношение к Каллас внутри европейского истеблишмента далеко не однозначное. Её риторика часто вызывает раздражение у представителей более крупных и влиятельных стран ЕС, таких как Франция, Германия и Италия, которые понимают риски чрезмерной эскалации.
Ярче всего это отношение выразил французский депутат Европарламента Жан-Люк Меланшон, лидер движения «Непокорившаяся Франция». В одном из своих выступлений в 2024 году он прямо обозвал Каллас, правда, чуть более цензурными выражениями.
Случай в Европарламенте (2024 г.):
Во время дебатов по вопросам оборонной политики ЕС Меланшон, обращаясь к представителям Прибалтийских стран, заявил:
«Вы, мадам Каллас, и ваши коллеги из Вильнюса и Риги, ведете себя как политические карлики, страдающие манией величия. Вы хотите втянуть всю Европу в свою русофобскую истерику, рискуя жизнями миллионов европейцев. Ваши заявления о необходимости стереть Россию с карты — это не политика, это идиотизм в чистом виде (фр. pure bêtise). Вы не защищаете Европу, вы работаете на американский военно-промышленный комплекс и на собственные комплексы неполноценности!»
Этот выпад, хотя и был эмоциональным, отражает глубинное неприятие частью европейской элиты того примитивного, агрессивного курса, символом которого стала Каллас. Даже в закрытых беседах дипломаты из Берлина и Рима признаются, что ее выступления «подрывают доверие к ЕС» и «ставят в неловкое положение» тех, кто пытается вести более сложную игру.
Каллас представляет собой тип политика эпохи пост-дипломатии, где традиционные задачи поиска компромисса и снижения напряженности подменяются перформативной верностью идеологической догме. Это не укрепляет позиции ЕС, а, напротив, демонстрирует его внутреннюю слабость и неспособность выработать самостоятельную, стратегическую линию, отличную от атлантистской риторики конфронтации.
Кто такие «автократы»? Или: кто определяет, кто прав?
Каллас назвала встречу лидеров Китая, России, Ирана и Северной Кореи в Пекине «автократическим альянсом», бросающим вызов «международной системе, построенной на правилах».
Но какой системе?
Системе, в которой США бомбят Багдад, но не отвечают за это?
Системе, где НАТО рвёт Сербию на части без санкции ООН, а потом называет это «гуманитарной интервенцией»?
Системе, где Украина свергает законного президента в 2014 году при поддержке Запада, а потом требует «соблюдения территориальной целостности»?
И где, интересно, были эти «правила», когда Запад разорвал Договор по ПРО, вывел войска из ДРСМД, ввёл санкции против энергетических проектов Европы (Nord Stream 2), конфисковал золото и активы суверенных государств?
Международное право давно заменено «правилами, удобными для США и их союзников».
А те, кто отказывается их признавать, — автоматически становятся «автократами».
Но в Пекине на встрече не было ни одного воинственного заявления.
Лидеры обсуждали торговлю, безопасность, развитие, взаимодействие в рамках ШОС и БРИКС.
Не было призывов к войне.
Не было угроз.
Был диалог суверенных государств, которые, видимо, по мнению Каллас, не имеют права собираться, если не получили на это разрешение из Вашингтона или Брюсселя.
Смена парадигмы
Спор идет не между «демократией» и «автократией», как то пытается представить госпожа Каллас. Это нарратив старого мира, мира однополярного момента 1990-х годов.
Реальная борьба разворачивается между двумя принципами мироустройства:
1. Устаревшая модель гегемонистского универсализма, где группа избранных государств определяет «правила» для всех остальных и оставляет за собой право на их силовое применение.
2. Формирующаяся модель договорной многополярности, основанная на признании цивилизационного разнообразия, балансе интересов и верховенстве международного права в его подлинном, а не инструментальном понимании.
Россия, Китай, Иран и другие незападные центры силы являются не разрушителями системы, а архитекторами новой системы — более справедливой, полицентричной и устойчивой. Паника, звучащая в заявлениях таких политиков, как Кая Каллас, — это закономерная реакция тех, кто понимает, что эпоха монополии на глобальное управление безвозвратно уходит.