«Ушел за хлебом и исчез»: звездные мамы-одиночки в России, которые сами воспитывают детей
«Призвали меня в октябре 2022 года, в артиллерию. Попал в формируемый из местных мобилизованных региональный отдельный дивизион. Часть находилась в нашей области.
Были поначалу различные организационные и бытовые неурядицы, даже бардак имелся, почти все были растеряны, никто не понимал, что делать, в том числе и офицеры, которых призвали из запаса. Многие наши вновь призванные «артиллеристы» пушку раньше видели только в кино и на картинках, да в петличках носили, помимо ПВО-РВСН призвали и вообще гражданских. Да и сам коллектив складывался постепенно, не сразу.
Некоторых товарищей, которые повели себя некорректно или были замечены в злоупотреблении спиртным, мы просто выгнали, им пришлось перевестись в другие подразделения. Ведь в орудийном расчете каждый должен доверять друг другу и заменить его при необходимости. И каждому важно овладеть армейской специальностью, т.е. артиллерист огневого взвода должен быть универсалом. Убьют или ранят наводчика — ближайший должен его заменить, убьют или ранят подносчика снарядов — то же самое, и так на каждом месте, т.е. взаимозаменяемость должна быть полная. «Сачки» и ненадежные ребята никому не нужны.
Пока шла учеба и стрельбы, мы изучили мат.часть орудия от и до. Да и вообще научились многому. На два месяца выезжали на полигон, там обучались уже на практике.
Так как наша часть находилась в области, командование находило возможность и отпускало нас на несколько дней по домам на новогодние праздники. Это было здорово, побыть с семьей, тем более, что мы знали, после этого нам предстоит ехать за «ленту».
В январе мы были уже там. Нас прикомандировали к одной из бригад из новых территорий. Через несколько дней комбриг приехал с нами знакомиться, интересовался, откуда мы, кем раньше работали. А когда узнал, что почти все трактористы, комбайнеры и сельхозрабочие (а почти все призваны из сельских районов) — за голову схватился. Как же вы будете из орудий стрелять? Что же вы мне настреляете? Решил, что разведка будет нам давать координаты неподвижных целей, в них попасть легче.
Первые боевые стрельбы… Привезли орудие, установили, расположились, дали нам координаты цели. Отстреляли 30 снарядов, затем прилетела чужая «птичка». И нас начали закидывать минами, к орудию не подойти. Комбат приказал сворачиваться. Уехали. Потерь не было, повезло.
Вторые боевые стрельбы, практически то же самое. Выбрали место возле целехонького коттеджа. Начинаем «работать» по координатам, прилетает «птичка» и как давай по нам, они из всех стволов лупить. Коттедж они разобрали, к сожалению, жалко. Нам кое-как удалось покинуть район обстрела и переместиться. Потерь не было, орудие цело.
Затем командир определил нам другое расположение, на высотке, в отдалении. Сюда «птички» почти не залетают, РЭБовцы и ПВО хорошо по ним работают, иногда просят подсветить «птичку» трассерами в небе. В этом месте мы обжились, зарыли орудия, соорудили ходы сообщения, блиндажи построили с накатами. Теперь это наше постоянное место боевой дислокации.
По быту. Он разделился на два сегмента. Боевой и на отдыхе. Отдых находится в 60 км от передовой. Наша батарея занимает брошенный дом. Как было дело, в одном селе выбрали добротный дом, который заброшен. Хозяин уехал в Россию, нашли его брата, поговорили с ним, он поинтересовался откуда, сказали, что из России, он сказал — живите, а то до вас стояла часть из новых территорий, так они окна и двери вышибли, все переломали, технику растащили.
Навели порядок в доме, вставили окна и двери, подлатали крышу, протянули туда свет, газ подключили, сходили в местную администрацию, уведомили. Там девушка записала в журнал, что дом занят военными (чтобы хозяевам не платить за свет и газ). В этом доме мы и живем теперь. Две недели на передовой, неделю на отдыхе. На отдыхе можно постираться, помыться — есть даже небольшая баня, отоспаться и сходить в местные магазины.
В магазинах все необходимое есть, только дорого. Спиртное продавать в местных магазинах запрещено. Местные жители гонят самогон, предлагают, но мы отказываемся, не доверяем, мало ли что могут подсыпать. Мы купили микроволновку, плиту за свои деньги, холодильник, готовим сами. Тушенка и сухпайки уже надоели, раздаем их местным бабушкам, овощи и мясо покупаем в магазинах, варим щи в десятилитровой кастрюле, делаем плов, шашлыки и т.д., то есть стараемся, чтобы было по домашнему.
Если проблемы с зубами — на отдыхе ездим в ближайших городок, к местным врачам. Никто, конечно, там зубы не лечит, нет у них такой возможности, но вырвать могут, даже с наркозом.
Посылки из дома тоже помогают, присылают сладкое, колбасу сырокопченую, сало, сигареты, гостинцы в общем. Домашнее оно всегда вкуснее, еще по срочной службе помню.
А когда время отдыха заканчивается — на передовую. Вот тогда становится жарко. Работа кипит, на сон времени почти нет, помыться удается из бутылки. Отправляем неприятелю по 300-700 снарядов за сутки. Шумно там постоянно, если бы не активные наушники — с ума бы сошел от шума. Ведь помимо нас кто только там не стреляет, в том числе и неприятель в нашу сторону. Активничают обе стороны.
Наушниками, разгрузками, мобильными рациями, «ночниками», тепловизорами, «птичкой», защитными сетями и т.д. нас снабдили волонтеры из нашей области, народная помощь. За это всем, кто помогает — огромное спасибо! «Птичку» запускаем постоянно, посмотреть, не видны ли наши орудия с высоты птичьего полета, не подкрадывается ли чужая разведка, чтобы в целом оценить обстановку. На дальние расстояния запускать опасаемся, могут подстрелить наши или неприятель, или угнать.
Всем остальным снабдила армия. Вообще нет никаких проблем с экипировкой, амуницией, формой, сигаретами, продуктами. Снабжение на очень хорошем уровне. Но это зависит от командира. Если что-то не дала армия — передают волонтеры. Нам в этом плане повезло, командир заботится о личном составе, губернатор помогает, все проблемы решаются. Нам остается только одно — воевать и по возможности радовать начальство. А некоторые части не так хорошо снабжаются, но все зависит от командира.
Как я уже говорил, сначала комбриг не особо нам доверял и разведка давала координаты стационарных целей, разбить какую-нибудь башенку, где снайпер или корректировщик сидит или какой-нибудь укрепленный объект. Первое задание было — снести башню, первый же пристрелочный выстрел — попали в цель, остальными обрушили ее до основания.
По следующим координатам тоже отработали отлично. Там задача была похитрее, из самой долины эту цель наша артиллерия поразить не могла, а с высоты мы им накинули прямо в яблочко, разорили гнездо, там как раз машина чем-то разгружалась, ее тоже в хлам вместе с л/с.
Прибегал комбриг, удивился, похвалил, после этого нам стали давать и движущиеся цели. В активе уже есть несколько разбитых танков и бронемашин неприятеля, около двух рот солдат, наш расчет представлен к государственным наградам. На день артиллерии мне присвоили очередное звание, старшего сержанта, до этого был по военику сержантом.
Сейчас мы на высотке, все боевые действия идут в низине, там у неприятеля городок, за который он вцепился зубами и с 2015 года возвел такие мощные бетонные укрепления, что так просто их не разгрызть. Отправляем им «гостинцы» постоянно. Помимо арты работает и наша авиация и «Солнцепёки» и танки и много еще кто.
По «контрнаступу». Неприятеля много на позициях, иногда идет в атаку, тогда координаты нам сообщают одну за другой и тут важно время реагирования. У наших расчетов дивизиона уходит 1 минута 10 секунд от команды до выстрела, мы это до автоматизма отработали еще на учебном полигоне. За это время вражеская цель не успевает удрать и мы ее поражаем.
Иногда идут в атаки наши войска, тогда мы их поддерживаем огнем. Или дымами — когда наши откатываются. Самое тяжелое дело там делает пехота и «Шторм», я даже представить не могу, каково им каждый день идти вперед или даже просто в окопе на первой линии. У них есть потери. У нас за все это время ни одного «двухсотого», «трехсотого» и «пятисотого» нет (стучит по дереву), повезло.
По ощущениям — противник выдыхается, все эти атаки, которые они называют «контрнаступом» — последние, от отчаяния. Переработаем эту живую силу и технику — и они будут цепляться только за оборону, если будет чем. С нашей стороны техники и личного состава у них уничтожается очень много. Практически вся, что выкатывается пострелять, в атаку и не успевает откатиться обратно. Тут мы обладаем огневым превосходством. Да и вообще в целом, превосходство за нами, насколько я видел и могу понимать.
Что удивило. Да всё поначалу удивляло, попадаешь как в другую жизнь. Потом привыкаешь. Уже по привычке смотришь под ноги, чтобы на мину не напороться или растяжку, тут их полно. По привычке смотришь в небо, оно тоже приносит «сюрпризы». По привычке смотришь в окна, не затаился ли там кто с оружием. Ночи там такие темные, что руку отставишь в сторону — ее не видно. Всю весну лили дожди, нескончаемые, у нас такого не бывает.
По деньгам. «Боевые» мы пока не получали, а нам должны платить по 8.000р за сутки, это помимо денежного довольствия от 200 тыс. руб в месяц, в зависимости от должности. Сейчас финансисты нашей части разбираются с Москвой. Надеемся, что всё выплатят. Выплат за уничтоженную технику пока тоже не получали.
О будущем. Командир дивизиона обещал, что осенью нас заменят контрактниками, но мы их должны перед этим обучить. И тогда отпустят домой. На полгода. А затем мы уже, в свою очередь, заменим контрактников. Но это пока на уровне обещаний. Когда всё это закончится — неизвестно. Не хотелось бы, чтобы растянулось на несколько лет. И деньги никакие не нужны, награды, был бы выбор — конечно остался бы дома.
В начале октября уже год будет, как меня призвали. Когда вернулся домой — первое что поразило: как же тихо дома! Тишины хочу. Хочется, чтобы поскорее всё это закончилось. Возраст уже не тот, было бы 20 лет — воспринимал бы по другому. А теперь годы и семья, которой я нужен постоянно.
Вот даже по мелочам. Пока меня не было, жена забыла спустить воду из наружной системы полива, все заморозило, весной трубы полопались, пришлось перебирать заново. Дети за кроликами не уследили — поголовье погибло. Резина на машине до сих пор стоит зимняя с шипами (обувал в новогодние праздники), завтра будут менять. Летом 2022 года стройку начал, так все теперь стоит, недоделанное, некому заниматься. В общем, мужик в семье и хозяйстве нужен.»