Узбекистан, Туркменистан, Афганистан – и контуры «Большой Центральной Азии»
Будет ли реанимирован проект газопровода «ТАПИ»?
Активно развивая экономические связи с «Исламским Эмиратом Афганистан», Ашхабад и Ташкент фактически выдвигают непризнанный режим талибов (группировка запрещена в РФ) на авансцену региональной и отчасти политики. Не исключено, что здесь просматриваются некоторые элементы возможного сценария постепенного международного признания де-факто кабульской власти.
Под занавес ушедшего 2021 года, 29 декабря 2021 министерство энергетики Республики Узбекистан заявило о завершении ремонта «линий электропередачи, связывающих энергосистему нашей страны с потребителями в Афганистане, и полностью восстановил поставки электроэнергии в эту страну». При этом сокращение поставок на 50 % с середины 2021 г. было связано «с выведением в ремонт одной из двух линий электропередачи в северный Афганистан мощностью 220 кВт. Ремонт линии завершен и прежний объем поставок возобновлен».
Характерно, что эти поставки осуществляются в отсутствие денежных платежей с афганской стороны. Напомним, в этой связи, что АО «Национальные электрические сети» Узбекистана поставляет электроэнергию в Афганистан на основе 10-летнего контракта 2019 года с энергетической компанией «Da Afghanistan Brreshna Sherkat» (DABS). Годовой объём поставок предусмотрен в 6 млрд. кВт/ч. По данным узбекистанских источников, поставки пока осуществляются по бартеру (взамен из Афганистана поставляется сельскохозяйственное и текстильное сырье, бурый уголь, живой скот).
Кроме того, 30 декабря 2021 г. «Национальные электрические сети» Узбекистана и DABS приступили к переговорам о возобновлении строительства дополнительной линии электропередачи «Сурхан – Пули-Хумри» (южный Узбекистан – северный Афганистан) протяжённостью в 270 км.
Ранее, 1 декабря, вице-премьер Маулави ИЭА Абдул Кабир в ходе переговоров в Ташкенте со спецпредставителем президента Узбекистана Исматуллой Эргашевым заявил о проработке ряда «вопросов дальнейшего развития наших экономических взаимоотношений. Кроме того, наша страна выполняет все условия для официального признания мировым сообществом». В свою очередь, Эргашев отметил «дальнейшее развитие сотрудничества с Афганистаном», но, что более важно, Ташкент «проинформирует международное сообщество о позитивных действиях Исламского Эмирата и поддержит его в этом отношении». Обе стороны также подтвердили возобновление с 10 декабря прямых авиарейсов Кабул – Ташкент в обоих направлениях.
Кроме того, на Узбекистан приходится свыше половины афганского импорта электроэнергии (остальную часть обеспечивают поставки электроэнергии из Туркменистана, Таджикистана и Пакистана). С растущей загрузкой работает афгано-узбекистанский пограничный транзитный комплекс Термез-Хайратон (через реку Амударья). Не менее половины объёма товарного импорта Афганистана ныне проходит именно через этот комплекс: в основном, это продовольствие, нефтепродукты и медикаменты (включая гуманитарные поставки).
Кроме того, узбекская сторона (тоже пока по товарному бартеру) проводит реконструкцию аэропорта в Мазари-Шарифе на севере Афганистана, расположенного примерно в 70 км от границы с Узбекистаном. Прорабатываются и вопросы сотрудничества Ташкента, Ашхабада и Кабула по водоиспользованию приграничной Амударьи.
Столь же активно включается в экономическое взаимодействие с «талибским» Афганистаном соседний Туркменистан, поддерживавший контакты с сопредельной стороной и ранее, до смены власти в Кабуле. В частности, заместитель иностранных дел РТ Вепа Хаджиев провёл 14 декабря 2021 г. в Кушке (туркмено-афганская граница) переговоры с заместителем министра иностранных дел ИЭА Шер Мухаммадом Аббасом Станекзаем. По данным «талибского» МИД, «отношения между Афганистаном и Туркменистаном всегда были дружескими, что подтвердили состоявшиеся переговоры. Мы возобновляем работу с Туркменистаном по двусторонним проектам, как и по проектам железнодорожного и газового транзита через Афганистан». Также там отметили, что Хаджиев «приветствовал улучшение ситуации с безопасностью в Афганистане, добавив, что укрепление этой тенденции может способствовать развитию торговли и транзита между двумя странами».
Ранее, в конце ноября, в Герате (северо-западный приграничный регион Афганистана) прошли переговоры правительственных делегаций соседних стран. Делегацию Туркменистана возглавлял посол этой страны в Кабуле Ходжа Овезов, афганскую – министр горнорудной промышленности, нефти и транспорта Мохаммад Иса Ахунд. Согласно официальной информации, стороны обсудили вопросы сооружения на афганской территории транзитного газопровода Туркменистан (южнотуркменский Довлетабад) – Афганистан – Пакистан – Индия (ТАПИ) мощностью до 15 млрд. кубометров в год. В 2020 году туркменская часть этой артерии уже была построена и подведена к границе с Афганистаном (участок Кушка – Торагунди), однако дальше дело пока застопорилось из-за вопросов безопасности несмотря на то, что проект обсуждается ещё со второй половины 1990-х годов.
Как заявил по завершении переговоров губернатор Герата Нур Ахмад Ислам Джар, «мы обсудили технические аспекты работы по проекту ТАПИ. Он будет реализован в ближайшем будущем». А глава афганской делегации М. Ахунд уточнил: «Мы ожидаем решения финансовых вопросов по этому проекту и готовы открыть строительство ТАПИ, а также готовы к сотрудничеству в оптоволоконной сфере и в развитии железнодорожных перевозок» (1). По итогам переговоров с Хаджиевым и.о. министра горнорудной промышленности и нефти Афганистана Ш. Делавар заявил, что Кабул приступит к практической реализации проекта ТАПИ уже в этом году. Ссылаясь на заявление МИД Афганистана, телекомпания TOLOnews сообщает о планируемом на ближайшее время подписании семи соглашений по газопроводу ТАПИ с партнёрами по проекту. Директор по стратегическим исследованиям МИД ИЭА Валиулла Шахин отметил, что по проекту ТАПИ Туркменистан будет выплачивать долю Кабула в кредит.
Туркменский посол в Кабуле Х.Овезов заявил также о создании нескольких комитетов по развитию сотрудничества с Афганистаном в ряде отраслей. По имеющейся информации, один из этих комитетов прорабатывает вопросы создания туркмено-афганского мелиоративного канала (примерно в 400 км) Мургаб / Каракумский канал (Туркменистан) – Гильменд (наиболее протяжённая и глубоководная река в Афганистане). Кстати, это тоже советско-афганский проект ещё второй половины 1960-х.
Немаловажно и увеличение (почти двукратное за последние 3 месяца) объёмов гуманитарной помощи, предоставляемой Афганистану Туркменистаном и Узбекистаном. Косвенной поддержкой упомянутых трендов в отношениях Ашхабада и Ташкента с Кабулом является принятое в конце ноября 2021 г. решение Всемирного Банка о выделении Кабулу 280 млн. долл. из замороженных в середине 2021 г. Трастовым фондом реконструкции Афганистана (ARTF) средств (1,5 млрд. долл.), предназначенных для экономической поддержки этой страны. В конце декабря 2021 г. указанная сумма была перечислена структурам Всемирной продовольственной программы (ВПП) и Детского фонда (ЮНИСЕФ), специализирующимся на оказании Кабулу гуманитарной помощи. Соответствующее решение уже принято ARTF, управляемым Всемирным банком, причём основной донор этого фонда – США.
Как пишет со ссылкой на источники в ООН The Wall Street Journal, в текущем году предполагается предоставление Афганистану пакета помощи без малого в 8 млрд. долларов. Эти средства будут направлены, прежде всего, на школьное питание, создание рабочих мест, восстановление социального обеспечения и на выплату долгов за электроэнергию странам Центральной Азии. В то же время, механизмы взаимодействия специализированных агентств ООН с талибскими властями по ряду направлений не выстроены и вряд ли будут выстроены в ближайшее время. Например, возобновление работы Целевого фонда правопорядка Афганистана (LOFTA) означало бы необходимость прямого взаимодействия доноров с главарём запрещённой в России террористической “сети Хаккани” Сиражуддином Хакани, занимающим пост «министра внутренних дел» ИЭА.
Похоже, Ашхабад и Ташкент проводят согласованную друг с другом политику по развитию взаимодействия с беспокойным соседом за Аму-Дарьёй и Пянджем. Едва ли такая политика проводится без согласования с США, ЕС и Россией – едва ли Ташкент с Ашхабадом столь самостоятельны во внешней политике, чтобы не учитывать тенденций в афганской политике Вашингтона, Брюсселя и Москвы. В этой связи напомним, что проект «Большой Центральной Азии» «имени Фредерика Старра» предполагал более тесную экономическую интеграцию бывших советских республик Средней Азии с Афганистаном. С другой стороны, перманентная нестабильность в Казахстане теоретически может поставить под вопрос стабильность коммуникационных связей России с Узбекистаном, Киргизией и Таджикистаном.
Резонно предположить, что начало процесса международного признания «талибского» Афганистана «поручено» Туркменистану и Узбекистану. Известно, что «Талибан» изначально объединяет различные радикальные группировки, конкурирующие между собой за влияние и представленность в руководстве этого движения и в структурах (если их можно таковыми назвать) формирующейся кабульской власти. Однако по внешней политике талибов наблюдается относительное единство, в немалой степени обусловленное их зависимостью от международной помощи (при правительстве Гани на неё приходилось примерно 40% ВВП Афганистана). Пример тому – не только развитие связей с ближними и дальними соседями, но также вполне экстравагантное (в конкретных обстоятельствах места и времени) вербальное признание официальным представителем группировки Забихулла Муджахид российского статуса Крыма.
Алексей Балиев
Примечание
(1) Здесь имеется в виду ещё советско-афганский железнодорожный проект (начала 1970-х годов) по линии Кушка – Торагунди – Герат – Кандагар – Кветта (Пакистан) протяжённостью примерно в 650 км.