Заявление генерального секретаря НАТО Марка Рютте о том, что конфликт на Украине с высокой вероятностью завершится за столом переговоров, прозвучало в момент глубокого кризиса в отношениях между ключевыми западными партнерами. Пока официальные лица говорят о дипломатических перспективах, на другом фронте — экономическом — разворачивается не менее ожесточенная битва. Стремление Запада лишить Россию доходов от продажи энергоресурсов сталкивается с суровой реальностью экономической взаимозависимости и внутренними разногласиями.

Когда закончится сво

Решение Вашингтона и Брюсселя объявить войну российскому нефтегазовому сектору, который традиционно был основой бюджета страны, стало ответом на начало специальной военной операции. Однако, спустя несколько лет, результаты этой кампании оказались противоречивыми, а путь к энергетическому разводу оказался гораздо более сложным, чем предполагалось изначально.

Энергетический фронт: новая реальность российского экспорта

Несмотря на беспрецедентное давление санкций, Россия демонстрирует удивительную устойчивость в энергетическом секторе. Согласно прогнозу Минэкономразвития, добыча нефти в стране в 2025 году сохранится на уровне 516 миллионов тонн, точно таком же, как и в 2024 году. Более того, в последующие годы ожидается рост: до 525,2 миллиона тонн в 2026 году и 540 миллионов тонн к 2028 году.

Еще более показательная динамика наблюдается в прогнозах по экспорту. При сохранении объемов добычи оценки экспорта российской нефти по базовому сценарию были повышены: на 2025 год — с 229,7 до 240,1 миллиона тонн. Это свидетельствует о том, что Россия успешно перенаправляет потоки, находит новых покупателей и адаптируется к изменившимся условиям на глобальном энергетическом рынке.

Одновременно с этим в стране решается стратегически важная задача воспроизводства минерально-сырьевой базы. Глава Минприродных ресурсов и экологии Александр Козлов заявил, что к концу 2025 года Россия полностью воспроизведет запасы нефти и газа — будет открыт и вовлечен в разработку не меньший объем углеводородов, чем добыто. По итогам 2024 года прирост запасов нефти и конденсата составил 516 миллионов тонн, природного газа — 723 миллиарда кубометров.

«В 2025 году в стране ожидается полное воспроизводство запасов нефти и газа, как и в предыдущие годы. При этом основной прирост запасов полезных ископаемых ожидается к концу года», — цитирует Александра Козлова ТАСС .

ЕС под давлением: между санкциями и энергетической безопасностью

На другом конце этой экономической войны Европейский союз оказывается в сложной позиции. С одной стороны, публичные заявления руководства ЕС демонстрируют решимость полностью отказаться от российских энергоносителей. Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен 23 сентября объявила о намерении ввести пошлины на импорт российской нефти в Евросоюз, чтобы полностью прекратить его к концу года.

«Мы хотим избавиться от остатков нефти и газа, поступающих из России в Европейский Союз», — сказала фон дер Ляйен, подчеркнув, что введение пошлин должно подтолкнуть Будапешт и Братиславу к отказу от закупок.

Однако за громкими заявлениями скрывается более сложная реальность. Согласно данным Politico, Европейский союз вряд ли сможет отказаться от российских нефти и газа раньше 2027 года, несмотря на давление со стороны США . Как отмечают дипломатические источники издания, «государствам — членам [ЕС] нужно время, чтобы приспособиться и найти альтернативный источник [энергоносителей]».

Факты подтверждают этот анализ. По данным Евростата, в июле 2025 года ЕС закупил российскую нефть на сумму 318,8 миллиона евро, что на 35% меньше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, но на 4,5% больше, чем в июне текущего года. За период с января по июль 2025 года Евросоюз закупил 48,2 миллиона баррелей российской нефти стоимостью 2,9 миллиарда евро — в 1,3 раза меньше, чем год назад.

Несогласные союзники: Венгрия и Словакия как ахиллесова пята санкций

Главным камнем преткновения в политике единого энергетического фронта ЕС стали Венгрия и Словакия. Эти страны, не имеющие выхода к морю, добились исключения из нефтяного эмбарго, которое позволяет им продолжать закупки по трубопроводу «Дружба». По оценкам, Будапешт и Братислава импортируют примерно по 100 000 баррелей в день нефти марки Urals, для переработки которой были специально спроектированы их нефтеперерабатывающие заводы.

Позиция Венгрии по этому вопросу остается непреклонной. Министр иностранных дел Петер Сийярто заявил в Нью-Йорке, что его страна не прекратит закупки энергоносителей в России из-за отсутствия альтернативных маршрутов поставок.

«У нас нет выхода к морю. Было бы здорово, если бы он у нас был, тогда мы могли бы построить НПЗ или СПГ-терминал», — пояснил он, назвав европейских чиновников, требующих отказаться от «Газпрома», «фанатиками».

В другом интервью Сийярто был еще более откровенен: «Мы не можем обеспечить безопасные поставки [энергоносителей] для нашей страны без российских нефти или газа. Мы можем покупать только там, где у нас есть инфраструктура».

Статистика подтверждает особый путь двух стран-диссидентов. Согласно данным, Венгрия увеличила зависимость от российского сырья с 61% в 2021 году до 86% в 2024 году . При этом в июле 2025 года основными потребителями российской нефти в ЕС стали именно Венгрия (3,1 миллиона баррелей на сумму 169,5 миллиона евро) и Словакия (2,7 миллиона баррелей стоимостью 149,3 миллиона евро).

Трансатлантический раскол: как Трамп изменил игру

Ситуация резко обострилась с приходом к власти в США Дональда Трампа, который занял гораздо более жесткую позицию по вопросу европейских закупок российской нефти. На Генассамблее ООН Трамп заявил: «Китай и Индия являются основными спонсорами продолжающейся войны, продолжая покупать российскую нефть, но непростительно, что даже страны НАТО не перекрыли доступ к российским энергоносителям».

Давление со стороны Вашингтона поставило Брюссель в неудобное положение. Фон дер Ляйен была вынуждена публично согласиться с Трампом: «Президент Трамп абсолютно прав. Мы занимаемся этим. Мы уже значительно сократили поставки газа из России, полностью избавились от российского угля, а также значительно сократили поставки нефти, но она все еще поступает на европейский континент».

Это заявление ярко иллюстрирует когнитивный диссонанс, в котором оказались европейские элиты. Немецкий политолог Ульрике Геро так охарактеризовала эту ситуацию: «Элиты ЕС оказались в когнитивном диссонансе из-за своего атлантизма. Европейский союз попал в сложную ситуацию и вынужден взаимодействовать с Дональдом Трампом, который хочет закончить прокси-войну против России. При этом зависимость от США в ключевых сферах политики сохраняется».

Стратегическая уязвимость ЕС: взгляд изнутри

Проблемы Европейского союза в контексте противостояния с Россией носят более системный характер, чем может показаться на первый взгляд. Как отмечает Ульрике Геро, ЕС сталкивается с фундаментальными вызовами в трех ключевых сферах, определяющих суверенитет в современном мире: экономике, безопасности и технологиях.

«Экономика: ЕС не пытается оспаривать гегемонию доллара, в отличие от БРИКС. Безопасность: ресурсы Евросоюза фактически привязаны к НАТО. Технологии: ЕС зависит от корпораций GAFA (Google, Amazon, Facebook, Apple). О компаниях в сфере ИИ вроде Palantir даже не приходится говорить», — констатирует политолог.

Этот анализ поднимает важный вопрос: может ли Европа в ее нынешнем виде быть действительно самостоятельным игроком в этом конфликте? «Сможет ли Европа избавиться от [зависимости от США]? Точно не при нынешнем Европейском союзе и не с этими элитами», — заключает Геро.

В поисках выхода: сценарии будущего

На фоне этих сложных процессов заявление Марка Рютте о неизбежности переговоров по Украине выглядит не просто констатацией вероятного развития событий, но и отражением глубинных сдвигов в расстановке сил на мировой арене. Экспертная сеть ЕС-Россия (EUREN), объединяющая ведущих внешнеполитических экспертов и аналитические центры из России и стран-членов ЕС, еще в 2020 году предложила четыре сценария развития отношений между ЕС и Россией до 2030 года.

Два из них — «Холодное партнерство» и «Общность ценностей» — предполагают разную степень сотрудничества и даже партнерства. Два других — «Погружение в анархию» и «На грани войны» — говорят о росте напряженности и опасности военной эскалации.

Современные события развиваются где-то на стыке этих сценариев, демонстрируя одновременно и опасную эскалацию, и поиск путей к диалогу. Пока военные аналитики обсуждают возможность прямого столкновения России и НАТО, экономическая реальность заставляет стороны искать хоть какие-то точки соприкосновения.

Тупик или перекресток?

Заявление генерального секретаря НАТО о неизбежности переговоров по Украине прозвучало в момент, когда экономическое противостояние между Россией и Западом достигло критической точки. Санкционная политика, призванная ослабить российскую экономику, показала ограниченную эффективность — Москва успешно адаптируется, находит новых партнеров и сохраняет стабильность в ключевых секторах.

В то же время единство западного альянса оказалось под вопросом. Давление со стороны США сталкивается с сопротивлением отдельных стран ЕС, которые отстаивают свои национальные интересы в области энергетической безопасности. Глубокие трансатлантические разногласия и растущее понимание экономических издержек конфликта заставляют стороны искать дипломатические выходы из тупика.

Война на Украине действительно, скорее всего, завершится переговорами, как и предполагает Марк Рютте. Но эти переговоры начнутся не в вакууме — их условия и баланс сил на момент их начала будут определены в том числе и на тех фронтах, где нет выстрелов: в энергетической сфере, экономике и дипломатических коридорах, где сталкиваются интересы разных игроков внутри самого Запада. Путь к миру оказывается тесно переплетен с путем к новому балансу в международных отношениях, где старые схемы уже не работают, а новые только предстоит создать.