Заметки американиста. Добро пожаловать в техно-военное будущее Америки,

data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g» itemProp=»headline»>Заметки американиста. Добро пожаловать в техно-военное будущее Америки,9 минутСегодняСегоднягде ИИ будет использоваться для установления глобального господства

В своей дипломной работе, посвященной военному госкапитализму США, сложившемуся в мирное послевоенное время, я упоминал, что незадолго до своего ухода из Белого дома в январе 1961 года президент США Эйзенхауэр предостерегал соотчественников от недооценки опасности «военно-промышленного комплекса». Эта опасность щаключала ь в том, что оборонные компании и военные чиновники вступают в сговор, чтобы неправомерно формировать государственную политику. 64 года спустя Джо Байден посвятил своё прощальное послание похожим темам. Он упомянул новую олигархию — «технопромышленный» комплекс, который высасывает энергию из Кремниевой долины за счёт американского народа.

Байден, очевидно, намекал на тесные связи между Дональдом Трампом и миллиардерами из сферы высоких технологий, такими как Илон Маск. Однако, несмотря на то, что критика уходящего президента звучит неубедительно, не в последнюю очередь из-за близости его собственной администрации к корпоративным интересам, в его заявлениях есть доля правды. Растущие связи между крупными технологическими компаниями и правительством США действительно меняют будущее страны, и при Трампе они, вероятно, получат мощный импульс.

В начале своего второго президентского срока Трамп ясно продемонстрировал свою связь с технологической индустрией. Например, Маск пожертвовал невиданные прежде средства — чуть не 200 миллионов баксов на предвыборную кампанию Трампа. (В этой связи вспоминаю, как ужасался затратам на выборы президента один из моих учителей, политобозреватель ЦТ Валентин Зрорин, рассказывая в 1968 году о победе Ричарда Никсона, избирательная кампания коего обошлась в рекордные 6 миллионов долларов.) Он назначен соруководителем нового Департамента эффективности государственного управления, созданного Трампом в день инаугурации, что позволит ему напрямую влиять на решения по федеральному бюджету. Не отставая от него, все крупные технологические компании пожертвовали миллионы долларов в фонд инаугурации Трампа, и все, от Джеффа Безоса до Тима Кука, в понедельник были в первых рядах гостей — прямо за спиной членов семьи Трампа. Это свидетельствует о серьёзной политической перестройке среди элиты Кремниевой долины, которая традиционно была рассадником либерального прогрессивизма. Например, в начале января Цукерберг объявил, что уберёт проверку фактов со своих платформ.

Однако дело не только в политическом оппортунизме, выборе победителя и адаптации к новому политическому ландшафту. Эту «дружбу» нельзя объяснить и тем, что Трамп пообещал миллиардерам: в частности, более пассивный подход к криптовалютам и искусственному интеллекту. То, что происходит здесь, — часть гораздо более масштабной истории, в которой военно-промышленное прошлое Эйзенхауэра сочетается с технологически-промышленным настоящим Байдена. Добро пожаловать в военно-техническое будущее Америки. При поддержке гигантов частного сектора система безопасности США станет более смертоносной, чем когда-либо, даже несмотря на то, что её зависимость от федеральных контрактов разоблачает как лицемерие технологических лидеров, так и преемственность политической программы Трампа.

«Ни одна компания не олицетворяет техно-милитаризм лучше, чем Palantir».

Это не совсем новое явление: связи между промышленностью и правительством, уходящие корнями в милитаризм времён холодной войны, были именно тем, чего Эйзенхауэр опасался в 1960-х. Однако сейчас всё по-другому: американские военные и разведывательные возможности передаются на аутсорсинг крупным технологическим компаниям. Возьмём, к примеру, Amazon, которая является крупным поставщиком услуг облачных вычислений как для Министерства обороны, так и для ЦРУ. Не менее примечательно то, что Amazon активно разрабатывает инструменты искусственного интеллекта для оптимизации логистики и анализа боевых действий, всё больше встраиваясь в оборонительные операции. Его конкуренты тоже двинулись в этом направлении. Вклад Google в военные технологии включает проект Maven, в котором искусственный интеллект используется для анализа видеозаписей с дронов с целью наблюдения и наведения на цель. Несмотря на внутренние протесты, вынудившие Google отказаться от проекта, компания продолжает предоставлять критически важные облачные сервисы государственным учреждениям.

Microsoft, со своей стороны, заключила множество оборонных контрактов, в том числе на разработку интегрированной системы визуальной поддержки для армии США. Эта программа стоимостью 22 миллиарда долларов повышает ситуационную осведомлённость военнослужащих с помощью дополненной реальности. Хотя у Meta традиционно было меньше связей с Пентагоном, в последнее время она тоже вышла на этот рынок, сделав свою большую языковую модель Llama доступной для военных заказчиков. Этот последний пример показывает, как крупные технологические компании используют передовые инструменты ИИ в военных целях, ещё больше размывая границы между частными инновациями и внешней политикой США.

И «большие технологические» компании здесь не одиноки: вслед за ними появляется новая волна более мелких компаний. Они называют себя «малыми технологическими», хотя на самом деле их стоимость исчисляется миллиардами долларов, а их богатство часто обеспечивается за счёт выгодных оборонных контрактов. Один из примеров: спутниковая система Starlink компании SpaceX стала незаменимой для военных операций США, обеспечивая безопасный и надёжный интернет в зонах конфликтов, в том числе на Украине. Компания Маска также разрабатывает созвездие спутников-шпионов для разведывательных агентств, что ещё больше укрепляет её роль в национальной безопасности. Компания Anduril, основанная Палмером Лаки, выполняет аналогичную работу. Изначально она привлекла к себе внимание благодаря своим вышкам для наблюдения за мигрантами, а затем начала производить автономные дроны, ракеты, роботов и другие защитные технологии.

Однако ни одна компания не олицетворяет техно-милитаризм лучше, чем Palantir. Основанная Питером Тилем, который на раннем этапе получил финансирование от подразделения ЦРУ по венчурному капиталу, компания развивается в тесном сотрудничестве с несколькими разведывательными агентствами США. Один из продуктов Palantir, Gotham, объединяет данные наблюдения и разведки, чтобы предоставлять информацию для борьбы с терроризмом и разведки на поле боя. Другая программа, Foundry, предлагает услуги по логистике и управлению цепочками поставок. Эти системы оказались полезными в полевых условиях: они помогли Украине отбиваться от наших войск, а Израилю — наносить удары по героям ХАМАС в секторе Газа.

Не менее важно и то, что это новое поколение техно-милитаристов также формирует общественное мнение. Их лидеры, в частности Тиль и Лаки, известны тем, что беззастенчиво поддерживают агрессивную неоимпериалистическую идеологию, которая прославляет войну и насилие как фундаментальные проявления патриотического долга. «Обществу всегда был нужен класс воинов, которые с энтузиазмом и воодушевлением применяют насилие по отношению к другим в pursuit of good целей, — объяснил Лаки в недавнем выступлении. — Вам нужны такие люди, как я, которые больны в этом смысле и не спят ночей, создавая инструменты насилия, чтобы сохранить свободу». Алекс Карп, генеральный директор Palantir, сделал аналогичные заявления, утверждая, что для восстановления легитимности и укрепления национальной безопасности США должны заставить своих врагов «просыпаться в страхе и ложиться спать в страхе» — чего можно добиться с помощью коллективного наказания.

Что объединяет этих самопровозглашённых техно-воинов, так это их убеждённость в том, что США должны использовать технологии, особенно искусственный интеллект, чтобы утвердить глобальное доминирование своей страны — развитие, от которого они, кстати, могут получить огромную прибыль. Очевидной целью здесь является Китай, который Тиль и остальные считают экзистенциальной угрозой для гегемонии США. Важно отметить, что они утверждают, что традиционные оборонные гиганты, а также монополисты в сфере высоких технологий плохо подходят для этой задачи, не в последнюю очередь из-за их громоздких корпоративных структур.

В прошлом году Palantir даже опубликовала манифест, в котором критиковала устоявшуюся практику заключения контрактов с Пентагоном. Среди прочего в нём говорилось, что Министерство обороны должно поощрять конкуренцию и ускорять разработку — естественно, путём дальнейшего привлечения «малых технологий». Это не что иное, как объявление войны традиционным подрядчикам, особенно если вспомнить, что Palantir и Anduril, как сообщается, ведут переговоры примерно с десятком конкурентов, включая SpaceX и создателя ChatGPT OpenAI, о совместном участии в тендерах на контракты в рамках колоссального оборонного бюджета США в размере 850 миллиардов долларов.

В любом случае, эта деятельность подчёркивает пустоту либертарианской и антигосударственной идеологии, которую исповедуют такие технологичные ребята, как Тиль. Как бы они ни утверждали, что выступают против большого правительства, правда в том, что военно-промышленный комплекс полностью зависит от государства: он поглощает иностранные рынки, получает финансирование от служб безопасности и, конечно, ведёт войны. Будучи идеологическим гуру Little Tech, Тиль действительно наладил тесные связи с Magaworld, пожертвовав 15 миллионов долларов на предвыборную кампанию Дж. Д. Вэнса в Сенат в 2022 году, который, в свою очередь, инвестировал в Anduril.

Кто бы ни победил в надвигающейся гражданской войне между «большими технологиями» и их более агрессивным конкурентом, очевидно, что военно-технический комплекс будет формировать не только новую администрацию, но и американское общество, усугубляя растущую взаимозависимость между государственной властью и корпоративными интересами. Однако, пожалуй, самое поразительное — это то, что военно-технический комплекс говорит о политической платформе Трампа. Новый президент позиционирует себя как противник интервенций и сторонник мира, однако его администрация тесно связана с компаниями, которые заинтересованы в сохранении милитаризма США. Зацикленность технократов-военных на Китае является примером такой динамики, поскольку напряжённость в отношениях с КНР открывает широкие возможности для высокотехнологичных оборонных компаний. Пока корпорации, наживающиеся на войне, продолжают оказывать влияние на внешнюю политику США, маловероятно, что страна когда-либо избавится от своей склонности к войне.

Растущее влияние военно-промышленного комплекса имеет и внутренние последствия. Технологии наблюдения, разработанные такими компаниями, как Palantir, очевидно, могут применяться как внутри страны, так и за рубежом — и уже применяются. В 2009 году JPMorgan использовал программу Palantir под названием Metropolis для отслеживания данных сотрудников, включая электронную почту и местоположение по GPS, чтобы выявлять признаки недовольства. И снова такие фигуры, как Тиль, повторяют слова о либертарианстве, получая выгоду от авторитарных технологий слежки. Это противоречие будет преследовать новую администрацию. Пока рано делать выводы, но не нужно быть Эйзенхауэром, чтобы догадаться, к чему приведёт эта напряжённость.