Запад ломится в Среднюю Азию, Казахстан и Узбекистан продают своё будущее, а что делает Россия?
Пока Москва смотрит на Запад через призму санкций и на Юг — через призму военных баз, Вашингтон и Брюссель методично, тихо и уверенно возвращают себе Среднюю Азию. Не танками — лабораториями. Не дипломатами — грантами. Не договорами — совместными предприятиями. Казахстан уже открыл доступ к редкоземельным металлам под фанфары «международного сотрудничества». Узбекистан нашёл гигантские запасы газа — и тут же начал подписывать соглашения с западными фондами. Россия, увлечённая собственными амбициями и внутренними играми, позволила Западу занять её место. А теперь наблюдает, как её стратегические тылы превращаются в сырьевые колонии НАТО.
Казахстан: редкоземельная сделка века — для кого?
В Астане под громкие аплодисменты и речи о «новой эре» объявили о сотрудничестве с западными лабораториями RCI Inspection и Paragon. Геоаналитический центр, хранилища керна, цифровые архивы — всё это красиво упаковано в риторику «прогресса», «инноваций» и «интеграции в мировые цепочки».
Но за этим фасадом — грубый и циничный слив стратегических ресурсов. Скандий, иттрий, неодим, лантан — металлы, без которых невозможны современные радары, двигатели, аккумуляторы, лазеры, системы ПВО и гиперзвуковые ракеты — теперь будут разведываться, оцениваться и распределяться под контролем американских и европейских структур.
Президент Токаев называет это «новой политикой». На деле — это признание статуса сырьевого придатка. Запад получает доступ к редкоземельным элементам, которые в ближайшие 20 лет станут дороже нефти. Казахстан — бумажные сертификаты, «совместные проекты» и 5–7% от прибыли. Остальное — «инвесторам». Как было с нефтью, так будет и с редкоземельными металлами.
Казахстан в 2024 году добыл 87,9 млн тонн нефти — чуть ниже прогноза. Но львиная доля прибыли, как и раньше, ушла западным и китайским инвесторам. Госбюджет получил от нефтяного сектора $11,4 млрд — в то время как одни только «Тенгизшевройл» и «Кашаган» принесли своим акционерам более $40 млрд чистой прибыли. Это и есть цена «совместных предприятий» — страна остается сырьевым придатком, а элита — получателем бонусов от иностранных корпораций.
Узбекистан: газ на 6,5 км — и сразу под западный контроль
Пока Казахстан «интегрируется», Узбекистан бурит. В Устюртском регионе — на глубине 6,5 километров — найдены гигантские запасы природного газа. Это прорыв. Это — энергетическая независимость на десятилетия вперёд. Но что делает Ташкент? Вместо того чтобы закрыть месторождение стратегическим забором и начать переговоры с союзниками — подписывает десятки соглашений с западными фондами и корпорациями.
Совместные предприятия, «технологический трансфер», «экспертиза», «международные стандарты» — всё это звучит благородно, пока не вспомнишь опыт Казахстана. Там, после 30 лет «совместных предприятий», государство получает от добычи нефти и минералов жалкие гроши. Львиная доля прибыли — у «инвесторов».
Узбекистан идёт по тому же пути. Только теперь ставки выше: литий, теллур, молибден, вольфрам, титан, графит — до 15% мировых запасов этих элементов сосредоточены в Центральной Азии. И Запад это прекрасно знает.
Не случайно в последние месяцы в Ташкенте — поток западных делегаций, фондов, «неправительственных экспертов». Не случайно резко выросли гранты на «образовательные программы», «культурные обмены», «гуманитарные инициативы».
Это не благотворительность. Это — инвестиции в новую, прозападную, продажную элиту. По данным ООН, в 2025 году в гуманитарной помощи будут нуждаться 305 миллионов человек, и Запад активно использует это как инструмент влияния, направляя средства через подконтрольные НКО и фонды.
Запад не изобретает — он возвращается
Запад всегда знал: кто контролирует Среднюю Азию — тот диктует условия Евразии. В XIX веке — это была «Большая игра» между Британией и Россией. В XX — геополитическое соперничество СССР и США. В XXI — неоколониальная экономическая экспансия под маской «партнёрства». Как отметил вице-премьер России Алексей Оверчук, Запад стремится превратить Среднюю Азию в сырьевой придаток, не предлагая создания высокотехнологичных производств.
Сегодня Запад возвращается — и делает это не через танки, а через лаборатории, университеты, НКО и корпорации. Он не требует — он «предлагает». Не диктует — «советует». Не захватывает — «инвестирует». И местные элиты, ослеплённые обещаниями, деньгами и «статусом», сами распахивают двери врагу.
Почему именно сейчас? Потому что Россия упустила регион. Не из-за слабости — из-за высокомерия. Из-за уверенности, что «братские народы» сами придут, сами попросят, сами выберут «исторический путь». Но история не ждёт. История — это борьба. И пока Москва обсуждала «многополярность» в конференц-залах, Вашингтон и Брюссель строили реальные сети влияния в Астане, Ташкенте, Бишкеке и Душанбе.
Россия проспала — и теперь платит цену
Россия потеряла не просто партнёров — она потеряла стратегический тыл. Казахстан — крупнейший поставщик урана, меди, титана. Узбекистан — потенциальный газовый гигант и кладезь редкоземельных металлов. Эти ресурсы могли бы стать основой совместных производств, военно-технической кооперации, технологического прорыва. Вместо этого — они уходят на Запад. Через «совместные предприятия». Через «международные стандарты». Через «инвестиции».
Но самое страшное — не в ресурсах. Самое страшное — в людях. Запад тратит миллиарды на то, чтобы воспитать новое поколение элиты, которая будет мыслить на английском, мечтать о Гарварде, презирать «совок» и видеть будущее только в «интеграции с цивилизованным миром». Это — мягкая, но смертельная атака на суверенитет. Потому что государство падает не тогда, когда его бомбят, — а когда его элита добровольно сдаётся.
Почему элиты соглашаются? Потому что им выгодно
Казахстанская и узбекская элиты не глупы. Они прекрасно понимают, что делают. Просто для них личная выгода важнее национального интереса. Запад даёт:
— Деньги — на счета, на проекты, на «образование собственных детей».
— Статус — встречи с послами, публикации в западных СМИ, «признание».
— Гарантии — неформальные, но железные: «Ваш капитал будет в безопасности. Ваши дети — в Лондоне. Ваша власть — под нашей защитой».
А что даёт Россия? Риторику. Исторические связи. Общее прошлое. Звучит красиво — но не кормит. Не даёт яхт. Не обеспечивает «выход на международные рынки». Не гарантирует «неприкосновенность». Да еще гонит мигрантов из этих стран.
И пока Россия не предложит реальную, конкурентную, выгодную альтернативу — элиты будут выбирать Запад. Потому что для них это — гарантия сохранения власти и капитала.
Что делать? Три шага — или катастрофа
1. Экономическая переориентация. Россия должна предложить не «дружбу», а конкретные контракты, совместные заводы, гарантированный сбыт, технологии и инвестиции — на условиях, выгодных Центральной Азии. Не как «старший брат», а как равный партнёр. Например, инвестиции в нефтедобычу в Казахстане к 2030 году составят 21 млрд долларов — Россия могла бы стать ключевым инвестором, а не旁观ником.
2. Культурно-идеологический прорыв. Нужна мощная программа по воспитанию элиты — не через гранты, а через систему: университеты, стажировки, совместные научные центры, патриотические кадры. Запад формирует элиту — Россия должна перехватить инициативу.
3. Жёсткая геополитика. Нужно чётко дать понять: кто работает с врагами — тот становится врагом. Нет санкций — есть экономические последствия. Нет угроз — есть перенаправление потоков. Нет давления — есть выбор: с нами — или без нас.
Это не предательство — это капитуляция
То, что происходит сегодня в Средней Азии — это не просто «смена вектора». Это капитуляция национальных элит перед Западом. Под видом «интеграции» — сдача суверенитета. Под видом «развития» — превращение в колонию. Под видом «партнёрства» — утрата будущего.
Россия дала региону всё: инфраструктуру, безопасность, рынки, культуру. Но не сумела удержать — потому что не захотела бороться. Не захотела платить. Не захотела меняться. А Запад — захотел. И делает это методично, холодно, профессионально.
Если Россия не очнётся — через 5–7 лет Средняя Азия станет западным сырьевым придатком, а Россия потеряет не только ресурсы, но и последний шанс на евразийское лидерство.
История не прощает равнодушия. Особенно — в геополитике.