Запад не может загнать Россию в угол

— Сегодня методы контроля над потенциальным противником намного сложнее, чем десять или около того лет назад. Не всякая мобилизация военных означает надвигающуюся войну. Этому предшествует ряд дополнительных мероприятий, которые нам также необходимо отслеживать, — говорит в интервью бывший глава Управления внешней разведки.

Мы снова наблюдаем интенсивную мобилизацию российской армии на границе с Украиной. Однако в последние годы таких случаев было много. Как отличить имитацию подготовки к боевым действиям от тех, которые указывают на готовящееся наступление?

Я не военный, поэтому я отвечу на этот вопрос с более целостной, а не с военной точки зрения. С западной точки зрения, мы видим эти действия на украинско-российской границе иначе, чем сами украинцы. Мы получаем информацию, которая была просеяна через определенное сито, поэтому она не обязательно отражает сложность ситуации. Из-за перманентной угрозы украинцы уже каким-то образом привыкли к этой перманентной угрозе, к которой мы не привыкли. Причины, однако, также более прозаичны. Мы, в отличие от украинцев, за ним не следим и не следим ежедневно. Они делают это каждую минуту. Так что то, что происходит на границе, для них не новость. Поэтому они гораздо спокойнее реагируют на сегодняшние сообщения СМИ.

Но вернемся к разгадке вопроса. Наиболее ярким проявлением надвигающейся военной агрессии является переброска солдат на позиции. Само оборудование, которое находится там в большей или меньшей степени долгое время, не может функционировать без людей, управляющих им. Размещение военной техники на исходных позициях значительно облегчает и ускоряет любые наступательные действия, но именно транспортировка людей имеет решающее значение, что в конечном итоге занимает от нескольких до нескольких дней. Транспортировка оборудования — дело гораздо более сложное.

Мы также не должны забывать, что еще одним фактором, показывающим враждебные намерения, является строительство полевых госпиталей, мобилизация инженерного и железнодорожного оборудования, горюче-смазочных материалов и всей логистики, сопровождающей возможные передвижения крупных тактических войск. Но следует помнить, что русские могут позволить себе дорогостоящую военную политику, даже если она в конечном итоге ни к чему не приводит. Мы на Западе руководствуемся рациональностью и экономической логикой. Мы не понимаем таких действий, чтобы просто «размять мускулы», провести демонстрацию силы. Если на Западе будет сделано что-то, что делают сейчас русские, мы увидим ощутимые результаты в ближайшем будущем. У русских так не получается.

Итак, какие инструменты используются для наблюдения за таким поведением? Не все можно снять с помощью спутников. Какие есть эффективные методы анализа таких движений?

Сегодня спецслужбы оснащены инструментами, которые значительно облегчают такой мониторинг по сравнению даже с недавним прошлым. Конечно, всегда доступно классическое личное интервью, то есть люди, находящиеся в чувствительных точках, с точки зрения потребностей такого мониторинга. Эти люди должны, например, иметь доступ к основным узлам связи, где происходит как пассажиропоток, так и приказы, запускающие процессы мобилизации. Однако сегодня, благодаря очень динамичному развитию цифровых технологий в последние годы, разведка имеет в своем распоряжении огромные возможности отслеживания событий в киберпространстве, которые являются точным отражением реальности в реальном мире. Важным элементом является мониторинг, не только радио, но прежде всего электронный мониторинг. Сбор информации о системах вооружения, авиации, базах и т. д. Захват и нарушение безопасности враждебных коммуникаций и мониторинг содержания сообщений в чувствительных системах. Везде есть инструменты для общения власти и военных. Ключевым элементом является так называемый Social Media Intelligence, то есть анализ всего, что размещается в социальных сетях. Это мощный источник знаний для любой спецслужбы. Там наблюдается реакция не только солдат, но и их семей друзей и т. д.

Да, и сегодня эти инструменты намного более продвинуты, чем те, что были семь лет назад. Это огромный архив знаний, которые являются очень объективными знаниями и очень часто иллюстрируют ситуации в реальном времени. Каждая фотография, каждая запись имеет свои специфические и уникальные цифровые данные, которые после тщательного анализа могут многое сказать, включая точное место, где была сделана такая фотография.

Вы ранее упоминали об определенной на Западе непрактичной экономической иррациональности действий россиян. Так каковы же настоящие цели?

Я считаю, что Россия пытается действовать стратегически. Это ориентированный на Америку элемент игры. Русские хотят проверить администрацию Байдена, они хотят оценить, как далеко они могут зайти, и использовать текущую ситуацию, чтобы внести существенные коррективы в ситуацию с международной безопасностью, конечно, в своих интересах. Все это происходит, когда на заднем плане у нас геополитическое соперничество с Китаем, смена правительства в Германии, пандемия коронавируса, энергетический кризис в Европе, вызванный в значительной степени самой Россией и т. д. В этих условиях Путин решил сделать агрессивный шаг вперед, чтобы улучшить свою геостратегическую ситуацию.

Итак, как Запад должен реагировать на всю эту напряженность?

На мой взгляд, в стратегических интересах Запада предотвратить обострение ситуации, прежде всего за счет широкого спектра действий, предпринимаемых в координации и согласовании странами НАТО и ЕС, а также союзными и общественными структурами с целью сдерживать и удерживать Москву от агрессивных действий. Запад должен быть напористым, твердым и решительным и, прежде всего, демонстрировать единство и тесную общность целей и действий. Любые уступки или уступки в пользу России абсолютно исключены. В то же время следует учитывать, что стратегия «загонять Россию в угол» и демонстративное упорство в этих условиях будет контрпродуктивна. Такая стратегия усилит напряжение, а не снимет его. Очевидно, что достижение «беспроигрышной» ситуации не в интересах Запада, в этом нет и речи, потому что это означало бы нашу неудачу. Однако мы должны позволить Кремлю выступить лицом к лицу, по крайней мере, перед своими гражданами. Это означает, что должна появиться какая-то форма соглашения с Россией, и это направление переговоров, проводимых США и их союзниками, жесткими и твердыми, но переговорными. В противном случае, уступив место России или обострив напряженность, мы дойдем до точки, когда военный конфликт окажется неизбежным