Затишье перед бурей: предсказано мощное наступление российской армии

Российская армия, возможно, готовит грандиозный контрудар, используя опыт обороны Москвы в 1941 году. Военный разведчик, Герой России полковник в запасе Рустем Клупов рассказал, почему украинская армия, хоть и безуспешно, но продолжает устраивать вылазки на Херсонском направлении и о чем говорит информационный вакуум, который образовался на фронте.

— Рустем Максович, что сейчас происходит на фронте?

— Чтобы ответить на этот вопрос, нужно проанализировать действия противника, которые предпринимались им в рамках, так называемого, украинского «контрнаступа». Насколько известно, для этого они подготовили два армейских корпуса. Не получив ожидаемого на Херсонском направлении результата, они перенесли удар на Харьковское направление. Да, они имели там определенный успех — как бульдозером передвинули часть наших войск ближе к Луганской границе и продолжали натиск.

Когда на Харьковском направлении контранступление выдохлось, они снова перекинули войска на Херсонское направление. Если сравнивать направления, то Харьковское имеет чисто имиджевые цели. Появление там противника, конечно же, ослабляет снабжение наших войск, но не приводит к критическим последствиям. А вот Херсонское направление имеет серьезное стратегическое значение.

— Почему? Из-за плацдарма?

— Да, потому что на правом берегу Днепра у нас значительный плацдарм, который мы можем рано или поздно использовать для организации наступления и создании угрозы Николаеву, Кривому Рогу, а в дальнейшем Одессе. Если у нас этого плацдарма не станет, нам придется начинать все заново — снова форсировать Днепр.

— А в чем сложность форсирования реки?

— Давайте вспомним, например, опыт Великой Отечественной. Форсирование Днепра в 1943 году стало грандиозной стратегической операцией. Только вдумайтесь: в течение одного дня к званию Героя Советского Союза было представлено 2200 человек — награду получил каждый солдат в батальоне, который первым ступил на правый берег.

А теперь представьте: правый берег — высокий, а левый — пологий. И ВСУ смогут обстреливать всю противоположную сторону даже из стрелкового оружия, не говоря уже об артиллерии или чем-то более существенном.

Но, учтите, мы сейчас не можем бросать наших солдат на форсирование этой серьезной водной преграды. Мы бережем жизни солдат. При этом нам очень желательно иметь плацдарм на том берегу. Ведь, по-хорошему, именно за этот плацдарм и идет Херсонское сражение — не ради самого Херсона, а ради удержания этого плацдарма.

— Битву за Херсон, которая, впрочем, пока еще не случилась, часто сравнивают со Сталинградской битвой.

— Опыт Сталинградской битвы очень ценен. Сталинград на правом берегу Волги, мы смогли удержать не имея мостов. Мы в итоге нанесли удар справа и слева по венгерским и более слабым итальянским войскам. Мы окружили целую армию и это был грандиозный успех. Нынешняя ситуация немного напоминает Сталинград, хотя по масштабам, конечно, сейчас все идет на более низком уровне.

— Переброска сил российской армии в Белоруссию могла смешать планы ВСУ?

— Информация о создании объединенной группировки войск, а также потенциальная угроза Киеву, а может быть даже и Львову, конечно, заставляет украинцев реагировать. Поэтому они часть своих войск перебрасывают на белорусскую границу, чтобы предотвратить возможный удар с севера. И это нам выгодно.

Не исключено, что с нашей стороны это оперативная маскировка — мы просто ввели противника в заблуждение. Может, в Белоруссии и нет наших войск, но мы продемонстрировали это, чтобы оттянуть силы, так как не можем удержать оборону на Херсонском направлении. Я не знаю. Историки или военные потом все расскажут. Но сейчас эта информация под грифом «совершенно секретно», и мы можем констатировать только то, что случилось.

— ВСУ за последнюю неделю несколько раз пытались атаковать на Херсонском направлении, но были отбиты и понесли большие потери. Зачем они продолжают это делать?

— Если раньше со стороны ВСУ мы наблюдали бригадные наступления, то сейчас говорится уже о батальонных и даже наступлениях ротных тактических групп. И в этих наступательных действиях Украины прослеживается снижение накала, темпов и воздействия на наши войска.

Это не значит, что они потеряли свой наступательный потенциал. Скорее, так произошло, потому что мы экономим наши силы на оборонительные операции. Вспомним Московскую стратегическую оборонительную операцию. Осенью 1941 года расход боеприпасов у нас был таков — один снаряд на одно оружие в сутки. На фронте катастрофически не хватало снарядов, под Москвой в обороне города погибали курсанты военных училищ. А тем временем, все выпускающиеся снаряды складировались для мощнейшего контрудара.

В итоге он получился, и мы победили. Не исключено, что в эти дни, когда часть наших войск в меньшинстве ведут оборону в Херсонской области, готовятся мощнейший контрудар, который приведет к контрнаступлению.

— Чувствуется довольно тревожное затишье на фронте. О чем это может говорить?

— Никогда нельзя верить тишине. Затишье всегда происходит перед мощными изменениями на фронте. Затишье может быть при проведении планирования. Назначен новый командующий силами в зоне спецоперации генерал армии Сергей Суровикин, перед которым стоит задача переломить ход ведения боевых действий.

Чтобы переломить этот ход, нужно начать с самого начала — оценить обстановку, возможности противника, своих войск т.д. Пока этот процесс идет в штабах, все штабисты заняты планированием. Не исключено, что точно такое же планирование началось и в украинской армии. Поэтому со всей ответственностью можно сказать, что затишье перед большой бурей.

— Тем временем страны НАТО продолжают поставлять Украине все новое оружие…

— К началу лета мы перемололи вооружение украинской армии, к концу лета — запасы советского оружия стран бывшего Варшавского Договора, в том числе Чехии, Словакии, Польши, Болгарии, Румынии. Сейчас Украине поставляют боеприпасы, которые у стран НАТО заложены на период войны с Россией. И чтобы восполнить эти боеприпасы, им нужно самим проводить мобилизацию промышленности.

Так что силы Украины не безграничны. Она уже потеряла всю свою военную промышленность, перестала быть суверенными в области военного дела государством, стала использовать иностранное вооружение. Кроме того, Киев допустил то, что англосаксы, под руководством Пентагона, стали планировать все операции, которые, по большому счету, не изменили положения дел на Украине.

— Но мы же потеряли часть ранее освобожденной территории, и это факт…

— Да, это очень неприятно, мы несем, потери оставляя территории. Но если говорить сугубо по-военному, то, получается, что никаких серьезных системных успехов украинцы все равно не имели. Тот же удар по Крымскому мосту имел цель имиджевых «перемог», а не системных. Я бы понял глубокий замысел удара по Крымскому мосту, если бы он был нанесен после начала операции по наступлению на Запорожском направлении, на Мариуполь, например, для того, чтобы перерезать нашу сухопутную линию снабжения войск. В этом случае удар по Крымскому мосту стал бы попыткой блокировать наши войска в Крыму, в Херсонской и Запорожской областях. Да, я бы сказал, что это серьезный успех украинской армии. Но сегодня так сказать не могу.