Поддерживает ли Турция бывший филиал «Аль-Каиды» в Сирии?

Недавние события на северо-западе Сирии продемонстрировали неоднозначные отношения между турецкими властями и одной из крупнейших суннитских джихадистских группировок.

Сирийские наблюдатели давно отмечают негласное сотрудничество между Анкарой и группировкой «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ; ранее известна как «Джебхат ан-Нусра» и ранее являлась официальной франшизой сети «Аль-Каида» в Сирии).

Однако последние события свидетельствуют о повышении уровня сотрудничества. Причины такой близости остаются спорными. Более пристальное наблюдение показывает крайне неблагополучный характер жизни на контролируемом Турцией северо-западе Сирии, где исламистские ополчения борются за власть, в то время как турецкие регулярные войска выступают в качестве верховного арбитра. Однако, конечная цель Анкары остается неясной.

Последние события привели к тому, что силы ХТШ (организация запрещена в РФ — прим) вошли в город Африн на северо-западе Сирии, а затем частично отступили оттуда, очевидно, по настоянию Турции. С 2018 года, когда турецкие войска захватили курдский кантон Африн, город и его окрестности контролируются Турцией в сотрудничестве с «Сирийской национальной армией» (СНА).

Последняя представляет собой объединение различных суннитских исламистских ополчений в структуру, созданную Анкарой. СНА официально подчиняется «Временному правительству Сирии». Данный орган власти, базирующийся в Азазе на северо-западе Сирии, был сформирован остатками руководства сирийской оппозиции.

Турция и Сирия

Временное правительство Сирии и Сирийская национальная армия — это то, что осталось от сил, поднявших знамя восстания против режима Асада 10 лет назад. Замкнутые в нищем уголке Сирии, в значительной степени игнорируемые миром, они существуют потому, что Турция по своим собственным причинам предпочитает держать эту территорию вне влияния курдских де-факто властей на востоке.

СНА — формально единая организация, на практике различные исламистские ополчения, поддерживаемые Турцией, сохраняют внутри нее свои отдельные структуры и враждуют друг с другом за контроль над ресурсами. (Речь идет о плате, которую группировки взимают с местного бизнеса и с местных работников, о различных налогах, поборах и рэкете — прим.).

Но эти организации не управляют всей территорией, де-факто контролируемой Турцией на северо-западе Сирии. К югу от них, в провинции Идлиб, ХТШ сохраняет свою собственную зону контроля. Здесь правит так называемое «Сирийское правительство спасения» в соответствии с самыми строгими интерпретациями исламских законов шариата.

ХТШ включена в список террористических организаций как США, так и правительством Турции. Тем не менее, в конечном итоге она способна управлять этим районом благодаря турецкому военному присутствию. Не будь там турецкой армии, режим Асада переместился бы туда.

Эти два района, зоны контроля СНА и ХТШ, не являются крошечными анклавами. Около 2,6 миллиона человек, по оценкам, проживают в зоне, контролируемой ХТШ (по другим данным около 3 млн, включая 1,5 млн беженцев от сил Асада), а 2,3 миллиона — в зоне, контролируемой СНА.

Так что же произошло?

Текущая серия событий началась 7 октября с убийства местного активиста Мухаммада Абдула Латифа в контролируемом СНА городе Аль-Баб. Латиф и его беременная жена были убиты боевиками. Связанный с СНА 3-й легион, контролировавший этот район, пришел к выводу, что ответственность за убийства несет конкурирующее ополчение, подразделение аль-Хамза.

Тогда 3-й легион совершил рейд на ряд объектов дивизии Хамза в Аль-Бабе и городе Африн. Начались столкновения между двумя группировками.

ХТШ, поддерживающая отношения с дивизией Хамзы и рядом других связанных с СНА групп, вмешалась в боевые действия на стороне Хамзы и направила бойцов и танки в Африн для оказания им помощи. Город быстро перешел под контроль ХТШ. Кроме того, ХТШ и ее союзники также взяли город Джандарис и ряд окрестных деревень.

Такие действия ХТШ отражают давнее стремление организации объединить оставшиеся анклавы, контролируемые боевиками и Турцией, под своей властью. Айменн Джавад аль-Тамими, исследователь из Великобритании, который внимательно следит за сирийскими джихадистскими группировками, отметил, что лидер ХТШ Абу Мухаммад аль-Джолани намекал на это желание в своих недавних выступлениях.

Тамими также отметил, что после взятия Африна известные аккаунты ХТШ в Твиттере стали выражать поддержку этой цели. Один из таких аккаунтов стал использовать хэштег «одна освобожденная территория». Абу Мари аль-Кахтани из ХТШ, по словам Тамими, написал 13 октября, что взятие Африна может «стать началом нового этапа и нового рассвета, в результате чего люди будут жить в безопасности для их религии, семей и богатства».

Тахер аль-Омар, журналист, близкий к ХТШ, написал на своем канале в Telegram 15 октября, что предпринимаются усилия по формированию единого, объединенного военного совета и единого, объединенного гражданского органа власти (подразумевая, что они будут находиться под контролем ХТШ).

После падения Африна противники ХТШ, однако, начали отстаивать другую версию событий, утверждая, что очевидное согласие Турции с потерей Африна ее клиентами отражает зарождающуюся стратегию с более широкими последствиями.

Согласно этой точке зрения, которую повторяли аналитики ряда региональных СМИ, истинное намерение Турции заключается в том, чтобы договориться о возвращении режима Асада на северо-запад Сирии в рамках более широких усилий по нормализации отношений Анкары с Дамаском, направленных на то, чтобы подвести черту под эпохой гражданской войны в Сирии.

Для этого, согласно данной точке зрения, Турция хочет позволить ХТШ укрепить свой контроль, после чего весь район будет возвращен режиму.

Как сказал один из жителей этого района в беседе с Тамими: «Турция хочет, чтобы на первом этапе сирийский народ и народная революция присягнули на верность Абу Мухаммаду аль-Джолани, чтобы подготовиться затем присягнуть режиму на втором этапе и уничтожить революцию сирийского народа».

Однако, источник, близкий к (поддерживаемой Турцией) сирийской оппозиции, в беседе с автором статьи отверг эту точку зрения.